Среднеазиатский пограничный округ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Краснознамённый Среднеазиатский
пограничный округ
КСАПО

Нарукавный знак пограничных войск КГБ СССР
Годы существования

ноябрь 1920 — 8 ноября 1992[1]

Страна

СССР СССР

Подчинение

командующему ПВ КГБ СССР

Входит в

КГБ СССР,
ВС СССР (до 21.03.1989)

Тип

пограничный округ

Включает в себя

управление, соединения, части, учреждения

Функция

охрана границы СССР

Численность

объединение

Дислокация

Туркменская ССР,
Узбекская ССР,
Таджикская ССР

Цвета

Зелёный[2]

Участие в

Борьба с Басмачеством
Афганская война

Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

Згерский Геннадий

Краснознамённый Среднеазиатский пограничный округ (КСАПО) — военно-административное оперативное объединение (пограничный округ) пограничных войск КГБ СССР.





История формирования

Предшественник формирования в Царской России

Согласно Пекинскому договору 1860 года и Петербургским договору 1881 года была установлена государственная граница между Российской империей и Китаем. На участке новой границы в центральноазиатском регионе для охраны были задействованы формирования Семиреченского казачьего войска, созданного в 1867 году и формирования Сибирского казачьего войска. На юго-западном участке границы в горах Памира, для охраны государственной границы на сменной основе привлекались подразделения Туркестанского генерал-губернаторства.
Указом Александра III от 15 октября 1893 года на основе пограничной стражи департамента таможенных сборов Министерства финансов был сформирован Отдельный корпус пограничной стражи, который организационно упорядочил охрану границы. 7 мая 1899 года в составе корпуса был сформирован 7-й округ с управлением с управлением в Ташкенте. В состав корпуса входили две бригады[3].
7-й округ выполнял задачи по охране границ Российской империи с Ираном и Афганистаном. 1 января 1917 года Отдельный корпус пограничной стражи был переименован в Отдельный пограничный корпус. 7-й округ был переименован в 7-й пограничный округ.
В 1918 году, вследствие Октябрьской революции, 7-й пограничный округ был расформирован[1][4].

Межвоенный период

28 мая 1918 года был подписан Декрет о создании пограничной охраны Советской республики.
После окончания Гражданской войны, к концу 1920 года была создана Туркестанская пограничная дивизия. В ноябре 1920 года данная дивизия была рассредоточена на участке от Каспийского моря до Горного Алтая. В состав Туркестанской пограничной дивизии входили полки, бригады и кавалерийские эскадроны для которых были выделены участки ответственности государственной границы.
На основании постановления Совета Труда и Обороны ГПУ 13 октября 1922 года выходит приказ № 425 «О сформировании отдельного пограничного корпуса войск ГПУ». По содержанию приказа было предписано создать 7 округов пограничной охраны. Одним из них был Туркестанский округ пограничной охраны, с управлением в Ташкенте, созданный 27 октября 1922 года.
28 февраля 1923 года были официально объявлены пограничные округа и их состав. В штат Туркестанского округа вошли 2 отдельных батальона, 1 отдельный кавалерийский дивизион, 6 отдельных кавалерийских эскадронов.
В мае 1923 года в составе округа сформирована Амударьинская речная флотилия.
С 1923 по 1924 годы в Средней Азии был проведён процесс административно-территориального разделения по национальному признаку. По окончанию реформ были образованы Узбекская ССР, Туркменская ССР и Таджикская АССР в составе Узбекской ССР. Осенью 1924 года Бухарская ССР была разделена между Туркменской ССР, Узбекской ССР и Таджикской АССР. Также была разделена территория распущенной Хорезмской ССР между Узбекской ССР, Туркменской ССР и Каракалпакской автономной области Казахской ССР.
В 1923 году при реформировании формирований пограничных войск, были созданы пограничные отделения входящие в части пограничной охраны создаваемые при административно-территориальных единицах (губерниях). Данные формирования подчинялись начальнику части пограничной охраны полномочного представителя ГПУ губернских отрядов. 25 февраля 1924 года, в ходе дальнейшего реформирования пограничных войск, на базе пограничных отделений и пограничных частей были созданы пограничные отряды, комендатуры, в состав которых вошли пограничные заставы[1][5].
25 февраля 1924 года Туркестанский округ сменил название на Среднеазиатский. Войска пограничного округа взяли под охрану участок границы от Красноводской области Туркменской ССР до Нарынской области Киргизской ССР протяжённостью более 5 000 километров. Охрана производилась на границе с Китаем, Афганистаном и Персией.
Составе Среднеазиатского округа на лето 1925 года:

Личный состав пограничного округа составлял 5 000 человек.
В связи с тем что пограничные войска в Средней Азии непосредственно участвовали в борьбе с басмаческим движением, которое достигло особого размаха в 20-е годы, в период с 1927 по 1928 годы было проведено усиление и создание новых пограничных отрядов. В данный период были сформированы Сарайский пограничный отряд, Отдельная Минусинская и Ойротская пограничные комендатуры. В штаты всех отрядов округа были добавлены кавалерийские маневренные группы до 200 человек.
20 января 1931 года были сформированы Хорогский и Памирский пограничные отряды. Весной того же года создана Отдельная Самаркандская пограничная комендатура.
В феврале 1933 года для авиационного обеспечения войск округа был сформирован 17-й авиационный отряд в Ташкенте.
В ходе реформирования войск НКВД, 28 октября 1934 года, Среднеазиатский округ пограничной и внутренней охраны был разделён на 3 Управления Пограничной и Внутренней Охраны в Таджикской ССР, Узбекской ССР, Туркменской ССР и Инспекцию Пограничной и Внутренней Охраны Киргизской ССР. 17 мая 1938 года Среднеазиатский округ пограничной и внутренней охраны был снова восстановлен.
8 марта 1939 года был создан Среднеазиатский округ пограничных войск. 7 сентября 1939 года сформирована 26-я отдельная Мургабская пограничная комендатура[1][6].

Великая Отечественная война

Во время войны пограничниками Среднеазиатского округа были задержаны несколько тысяч нарушителей, включая агентов разведки вражеских государств.
В 1942 году из пограничников Среднеазиатского и Казахского пограничных округов была сформирована 162-я Среднеазиатская стрелковая дивизия, которая вошла в состав 70-й армии. Также на базе воинских частей округа шла подготовка снайперов для отправки на фронт.
Приказом НКВД СССР от 5 июня 1943 года в целях более эффективного руководства пограничными частями, окружное управление было переименовано в Управление пограничных войск Таджикского округа и передислоцировано в г.Сталинабад (нынешний Душанбе). При этом также было создано Управление пограничных войск Туркменского округа [1].

Послевоенный период

24 февраля 1954 года Таджикский пограничный округ, находившийся на тот период в структуре МВД СССР, был обратно переименован в Среднеазиатский пограничный округ.
13 марта 1963 года согласно приказу КГБ при Совете Министров СССР, на основе Среднеазиатского и Туркменского округов был сформирован Среднеазиатский пограничный округ с управлением в Ашхабаде. При этом в Душанбе был сформирован Оперативно-войсковой отдел с подчинением Среднеазиатскому округу.
В 1978 году был сформирован Небит-Дагский пограничный отряд.
С весны 1980 года, после ввода советских войск в Афганистан, пограничники Среднеазиатского округа по решению правительства СССР, участвовали в блокировании афганских моджахедов на дальних подступах к государственной границе.
От 7 пограничных отрядов Среднеазиатского округа и 1 отряда Восточного округа на территорию Афганистана на удалении до 100 километров от границы, были отправлены мотоманевренные группы, действовавшие на всём протяжении Афганской войны. С пунктов дислокации отрядов на территории СССР, в Афганистан для проведения боевых действий отправлялись десантно-штурмовые маневренные группы.
После вывода советских войск из Афганистана, с целью усиления пограничных частей на советско-афганской границе, в Тахта-Базарском, Керкинском, Пянджском, Хорогском, Термезском и Московском отрядах были сформированы миномётные дивизионы.
Для большего укрепления охраны границы в Горном Бадахшане, 18 августа 1990 года на базе Оперативной войсковой группы Восточного пограничного округа в н.п. Ишкашим Таджикской ССР был создан Ишкашимский пограничный отряд с личным составом в 1390 человек, который был передан в состав Среднеазиатского пограничного округа[1][6].

Период после распада СССР

После распада СССР, в некоторых бывших союзных республиках, в течение нескольких месяцев сохранялись общие пограничные войска, с объединённым командованием в Москве.
Пограничные отряды и части округа на территории Узбекистана отошли под его юрисдикцию в марте 1992 года[7]
Пограничные отряды на территории Туркмении, по межгосударственному соглашению, оставались по юрисдикцией России до 20 декабря 2000 года[8][9].
Указом Президента Российской Федерации от 8 ноября 1992 года, был расформирован Среднеазиатский пограничный округ, фактически прекративший своё существование задолго до этой даты[1].
Пограничные отряды бывшего Среднеазиатского пограничного округа находившиеся на территории Республики Таджикистан, из-за Гражданской войны длительный период находились под юрисдикцией России.
При разделе Восточного пограничного округа в августе 1992 года между Казахстаном и Россией, к числу этих отрядов отошёл также Мургабский пограничный отряд.
В ноябре 2004 года все пограничные отряды бывшего Среднеазиатского округа на территории Таджикистана были переданы в состав Вооружённых сил Республики Таджикистан[10].

Состав округа

Состав Среднеазиатского пограничного округа перед распадом СССР, отряды указаны в порядке следования с востока на запад[11][12]:

Командующие округом

Неполный список командующих округом (начальников войск)[1][3][12]:

  • Куницкий А.П. - 1899–1904
  • Чехович К.И. - 1904–1906
  • Дмоховский Г.К. - 1906–1908
  • Чаронт В.А. - 1908–1918
  • Ивановский В.А. - февраль 1923 - январь 1924
  • Буфало И.С. - январь 1924 - январь 1926
  • Радин Ф.Г. - январь 1926 - ноябрь 1926
  • Бабкевич П.П. - ноябрь 1926 - декабрь 1928
  • Кузнецов А.А. - 1929-1930
  • Ковалев А.А. - 1930-1933
  • Быстрых Н.М. - 1933-1934
  • Котомин Я.Г. - июнь 1938 - апрель 1939
  • Рындзюнский Михаил Миронович - апрель 1939 - октябрь 1942
  • Киселев А.Я. - октябрь 1942 - июнь 1943
  • Щербина Г.Ф. - февраль 1954 - май 1957
  • Лапин В.Х. - май 1957 - март 1963
  • Кузьмичев Ф.А. - март 1963 - июнь 1969
  • Киженцев Н.А - июнь 1969 - сентябрь 1973
  • Нешумов Ю.А. - сентябрь 1973 - октябрь 1976
  • Карпов И.Г. - октябрь 1976 - январь 1981
  • Згерский, Геннадий Анатольевич - 1981-1984
  • Шляхтин В.И. - 1984-1987
  • Коробейников И.М. - 1987-1990
  • Богданов В.А. - февраль 1990 - ноябрь 1992

Герои Советского Союза

Военнослужащие Среднеазиатского пограничного округа, участвовавшие в Афганской войне, удостоенные звания Герой Советского Союза:

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3161 Шагалеев Фарит Султанович]. Сайт «Герои Страны». — 8 апреля 1982 года.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2553 Капшук Виктор Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны». — 6 ноября 1985 года.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3156 Ухабов Валерий Иванович]. Сайт «Герои Страны». — 10 ноября 1983 года, посмертно.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2262 Попков Валерий Филлипович]. Сайт «Герои Страны». — 21 апреля 1989 года.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=670 Лукашов Николай Николаевич]. Сайт «Герои Страны». — 8 апреля 1982 года.

См. также

Напишите отзыв о статье "Среднеазиатский пограничный округ"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.vestarchive.ru/2013-2/2600-istoriia-sozdaniia-i-ohrany-sredneaziatskoi-granicy-sssr.pdf «История создания и охраны среднеазиатской границы СССР». В. В. Терещенко. Ведущий научный сотрудник ЦПМ ФСБ РФ]
  2. [www.mosjour.ru/index.php?id=747 Московский журнал. В. Н. Куликов. «История зеленой фуражки». Рубрика: Пограничная охрана России: история и современность.]
  3. 1 2 [docviewer.yandex.kz/?url=http%3A%2F%2FCyberLeninka.ru%2Farticle%2Fn%2Fkrasnoznamennyy-vostochnyy-pogranichnyy-okrug-istoriya-sozdaniya-i-razvitiya.pdf&name=krasnoznamennyy-vostochnyy-pogranichnyy-okrug-istoriya-sozdaniya-i-razvitiya.pdf&lang=ru&c=565ca12bd80e «Краснознаменный Восточный пограничный округ (История создания и развития)». В. В. Терещенко. Ведущий научный сотрудник ЦПМ ФСБ РФ]
  4. [www.analitika.org/index.php/istoriya-tsentralnoj-azii/9142-20061212010524662 «Становление и организация охраны среднеазиатских границ Российской империи в конце XIX — начале XX вв». Сумароков Леонид.]
  5. На страже границ Отечества. Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX века. — М.: «Граница», 2000. — С. 110-424. — 504 с. — ISBN 5-86436-294-8.
  6. 1 2 [ps.fsb.ru/history/general/text.htm%21id%3D10320628%40fsbArticle.html Охрана границ Советского государства (1917–1991 гг.). Сайт Пограничной службы ФСБ России]
  7. [www.skpw.ru/Uzbek_mater.htm Материалы пограничных войск СНБ Республики Узбекистан]
  8. [infoabad.com/vs-o-turkmenistane/11-avgusta-den-pogranichnikov-turkmenistana.html 11 августа - День пограничников Туркменистана]
  9. [www.cast.ru/journal/2002/3_2002turkmen/?form=print Центр анализа стратегий и технологий. Антон Алексеев. Восточный факультет Санкт-Петербургского государственного университета]
  10. [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1101139200 Прощай Памир! Российские пограничники передали своим таджикским коллегам Ишкашимский погранотряд]
  11. [www.soldat.ru/force/sssr/sp/pv-okr.html Пограничные войска КГБ СССР по округам в конце 80-х гг.]
  12. 1 2 [shieldandsword.mozohin.ru/kgb5491/troops/border_guard/middle_asia.htm «Краснознаменный Среднеазиатский пограничный округ КГБ». История отечественных спецслужб и правоохранительных органов. Исторический сайт Валентина Мзареулова]

Литература

  • В.И. Боярский, В.И. Бурдужук, Ю.И. Завацкий, Е.П. Егоров. На страже границ Отечества. Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX века. — Москва: «Граница», 2000. — 504 p. — 5000 экз. — ISBN 5-86436-294-8.

Ссылки

  • [ps.fsb.ru/history/general/text.htm%21id%3D10320628%40fsbArticle.html Охрана границ Советского государства (1917–1991 гг.). Сайт Пограничной службы ФСБ России]

Отрывок, характеризующий Среднеазиатский пограничный округ

Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.