Красносельский район (Ленинградская область)
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1936—1954 |
| Официальный язык | |
| Население (1939) |
128905 человек |
| Плотность |
35,7 чел./км² |
| Национальный состав | |
| Площадь |
554 км² |
| Часовой пояс |
Красносельский район — административно-территориальная единица в составе Ленинградской области, существовавшая с 1936 по 1954 годы.
Административный центр — город Красное Село.
Площадь территории — 554 км². Население — 34961 чел. (1949 год[1]; 128905 чел. в 1939 году[2], 8116 чел. в 1945 году).
Содержание
Образование района
Красносельский район образован постановлением Президиума ВЦИК от 16 августа 1936 года, одновременно с упразднением Ленинградского Пригородного района. В состав района вошла юго-западная часть упразднённого района. По территории Красносельский район примерно соответствовал существовавшему в 1927—1930 годах Урицкому району.
Административное деление
При образовании района в его состав были включены города Красное Село и Урицк и следующие сельсоветы:
- Володарский
- Дудергофский (финский)
- Заводский
- Кипенский
- Лиговский
- Пановский
- Разбегаевский (финский)
- Ропшинский
- Русско-Высоцкий
- Стрельнинский
- Финно-Высоцкий (финский)
- Шунгоровский (финский)[3].
Постановлением Президиума ВЦИК от 5 июля 1937 года[4] дачный посёлок Володарский отнесён к категории рабочих посёлков.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 ноября 1938 года селение Лигово Красносельского района было отнесено к категории рабочих посёлков. В черту рабочего посёлка Лигово были включены дачные посёлки Княжево, Красненькое, III Интернационала, населённые пункты Дачное, Ульянка, Новознаменка, Кировский рабочий городок, 3-й жилгородок Экспортлеса, улица Стачек от границы Кировского района Ленинграда, деревня Лигово, территория завода «Пишмаш»[5]. Одновременно упразднён Лиговский сельсовет. Этим же Указом к категории рабочих посёлков был отнесён посёлок Дудергоф.
Постановлением Президиума Леноблисполкома от 14 апреля 1939 года в рамках ликвидации национальных административных единиц упразднён Разбегаевский сельсовет, его территория передана в состав Заводского сельсовета. Одновременно в состав Красносельского района (Дудергофский сельсовет) включена часть территории упразднённого Талликовского сельсовета Слуцкого района[6].
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 23 июня 1939 года в состав Красносельского района включён Витинский сельсовет, переданный из Красногвардейского района[7].
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 сентября 1939 года упразднён Дудергофский сельсовет, а Шунгоровский и Финно-Высоцкий сельсоветы лишены статуса национальных финских. Постановлением Президиума Ленинградского облисполкома от 20 октября 1939 года на территории бывшего Дудергофского сельсовета были образованы Горский и Первомайский сельсоветы.
К началу Великой Отечественной войны Красносельский район состоял из двух городов, трёх рабочих посёлков и 11 сельсоветов — Витинского, Горского, Заводского, Кипенского, Пановского, Первомайского, Ропшинского, Русско-Высоцкого, Стрельнинского, Финно-Высоцкого и Шунгоровского. После окончания войны были упразднены Стрельнинский и Пановский сельсоветы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1944 года рабочий посёлок Дудергоф был переименован в рабочий посёлок Нагорный. В 1950 году он был вновь переименован в рабочий посёлок Можайский.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1950 года город Урицк и рабочий посёлок Лигово были переданы в подчинение Кировскому райсовету города Ленинграда, рабочий посёлок Володарский — в подчинение Петродворцовому райсовету Ленинграда.
Упразднение района
Район был упразднён Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1955 года, его территория вошла в состав Ломоносовского района. В настоящее время в составе Ломоносовского района остаётся только западная часть бывшего Красносельского района, а восточная часть входит в городскую черту Санкт-Петербурга.
Напишите отзыв о статье "Красносельский район (Ленинградская область)"
Примечания
- ↑ ЦГА СПб., ф. 95, оп. 6, д. 37.
- ↑ РГАЭ, ф. 1562, оп. 336, д. 1248, лл. 83—96.
- ↑ СУ. 1936 г., №22, ст. 149
- ↑ СУ. 1937 г., № 8, ст. 62
- ↑ Бюллетень постановлений Ленинградского облисполкома. 1938. № 35, с. 1—2
- ↑ Бюллетень постановлений Ленинградского облисполкома. 1939. № 12, с. 7—9
- ↑ Бюллетень постановлений Ленинградского облисполкома. 1939. № 20/21, с. 10
Ссылки
- [whp057.narod.ru/lenin.htm Административные преобразования в Ленинградской области]
|
Это заготовка статьи о Советском Союзе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Красносельский район (Ленинградская область)
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
