Красноярское дело

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Красноярское дело геологов — сфабрикованное в СССР в 1949 году дело по обвинению большой группы геологов во вредительстве.

«Красноярское дело» связано с имевшейся тогда нехваткой в СССР разведанных урановых месторождений, которые могли бы удовлетворить проект по созданию атомной бомбы. В конце 40-х годов в Сибирь приехала корреспондент газеты «Правда» Анастасия Федоровна Шестакова[1], которая проводит «журналистское расследование», и отсылает немецкие и тюямуюнские образцы урана из витрины-экспозиции в Москву на анализ члену-корреспонденту АН СССР К. Ненадкевичу. В образцах было обнаружено 1,5 % урана. В результате возникла «версия» о сокрытии геологами-вредителями уранового месторождения в Сибири.

Министра геологии СССР И. Малышева вызвали в Кремль. После разговора со Сталиным он пережил обширный инфаркт, и был снят с поста.





Репрессированные

В течение марта — мая 1949 года были арестованы около 200 высококвалифицированных геологов (академиков, профессоров, преподавателей, руководителей производственных организаций и Министерства геологии); 27 из них были проведены в судопроизводстве по «Красноярскому делу».

К октябрю 1950, после нескольких месяцев допросов с применением физического и психологического давления на подследственных, почти все подписали самооговоры. 28 ноября 1950 года ученым объявили, что месяц назад заочным судом их осудило ОСО МГБ СССР «за неправильную оценку и заведомое сокрытие месторождение полезных ископаемых, вредительство, шпионаж, контрреволюционную агитацию», и что они приговорены к различным срокам заключения в ИТЛ (от 10 до 25 лет) с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет[1].

Для шестерых профессоров-геологов этот арест стал смертельным:

Среди репрессированных[3][4]:

Наказания

Основная часть осужденных отбывала наказание в «шарашках», где велась разработка урановой тематики, в разных концах СССР: Красноярск (ОТБ-1 «Енисейстроя»), Магадан (Северная КТЭ № 8), Норильлаг, Воркута. Женщины работали на общих работах в Мариинских лагерях.

Реабилитация

После смерти Сталина И. В. в 1953—1954 годах под давлением общественности малыми группами началась реабилитация пострадавших геологов. Так это сформулировано в справках о реабилитации от 31 марта и 10 апреля 1954 года: «Постановление ОСО от 28.10.50 отменено и дело за недоказанностью обвинения производством прекращено»[1].

См. также

Напишите отзыв о статье "Красноярское дело"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.memorial.krsk.ru/Articles/2011Sovluk.htm «Красноярское дело» геологов 1949 года]
  2. [irkipedia.ru/content/shamanskiy_lev_iosifovich Шаманский, Лев Иосифович | ИРКИПЕДИЯ — портал Иркутской области: знания и новости]
  3. [www.ihst.ru/projects/sohist/repress/geo968.htm РЕПРЕССИРОВАННЫЕ ГЕОЛОГИ]
  4. [bibl.gorobr.ru/book/326/files/assets/basic-html/page319.html Репрессированные геологи ]

Ссылки

  • [www.ihst.ru/projects/sohist/material/dela/geol1949.htm «КРАСНОЯРСКОЕ ДЕЛО»] Л. П. Беляков
  • [www.ihst.ru/projects/sohist/books/os2/158-166.htm «КРАСНОЯРСКОЕ ДЕЛО» ГЕОЛОГОВ] Н. Ю. Годлевская, И. В. Крейтер
  • [www.memorial.krsk.ru/Articles/2011Sovluk.htm «Красноярское дело» геологов 1949 года]
  • [www.ap.altairegion.ru/337-09/8.html Алтайские новости] РЕПРЕССИРОВАННАЯ ГЕОЛОГИЯ

Литература

  • Орлов М. Н. Развитие цветной металлургии Восточной Сибири и Дальнего Востока в начале XX века.//Промышленное развитие Сибири в XIX — начале XX веков. — Иркутск, 1989 г.
  • Грек О. Жестокий уран// www.memorial.krsk.ru
  • Передовая.- «Перед новой пятилеткой» //«Партийная жизнь». — № 16. — август 1945 г. — С. 10
  • Репрессированные геологи. Биографические материалы, изд. второе. — М. — СПб., 1995

Отрывок, характеризующий Красноярское дело

28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.