Красный плакат
Поделись знанием:
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Кра́сный плака́т (фр. Affiche rouge) — знаменитый пропагандистский плакат, выпущенный совместно немецкой администрацией и вишистским правительством весной 1944 года в оккупированном Париже для дискредитации участников Сопротивления из группы Манушяна. Термин «Красный плакат» также употребляется и в отношении всех событий вокруг этого дела.
История
В середине ноября 1943 года, французская полиция арестовала всех 23 членов Коммунистической Партизанской Боевой Организации Рабочих-Иммигрантов, которая входила во французское движение Сопротивления.[1] Группа называлась «Группа Манушяна» — в честь своего предводителя — Мисака Манушяна. Она входила в сеть, состоящую из 100 бойцов, которые были причастны почти ко всем вооруженным актам сопротивления в округе Парижа между мартом и ноябрем 1943 года.[2]
Среди членов группы были восемь поляков, пять итальянцев, три венгра, двое армян, испанец, румынка (Ольга Банчик), три француза, одиннадцать евреев[3]:
- Селестино Альфонсо (Celestino Alfonso) — испанец;
- Ольга Банчик (Olga Bancic) — молдавская еврейка;
- Имре Бекеш Глас (Imre Békés Glasz) — венгерский еврей;
- Йожеф Бочов (József Boczov) — венгерский еврей;
- Вольф Вайсброт (Wolf Wajsbrot) — польский еврей;
- Роберт Вичиц (Robert Witchitz) — француз польского происхождения;
- Йонас Гедульдиг (Jonas Geduldig) — поляк;
- Леон Голдберг (Léon Goldberg) — польский еврей;
- Шломо Грживач (Szlama Grzywacz) — польский еврей;
- Рино Делла Негра (Rino Della Negra) — итальянец;
- Жорж Клоарек (Georges Cloarec) — француз;
- Станислав Кубацкий (Stanislas Kubacki) — поляк;
- Арпен Лавитян (Arpen Lavitian) — армянин;
- Чезаре Луччарини (Cesare Luccarini) — итальянец;
- Мисак Манушян (Missak Manouchian) — армянин;
- Марсель Райман (Marcel Rayman) — польский еврей;
- Рожер Руксель (Roger Rouxel) — француз;
- Антонио Сальвадори (Antonio Salvadori) — итальянец;
- Амадео Уссельо (Amadeo Usseglio) — итальянец;
- Морис Фингерцвейг (Maurice Fingercwajg) — польский еврей;
- Спартако Фонтано (Spartaco Fontano) — итальянец;
- Вилли Шапиро (Willy Szapiro) — польский еврей;
- Тамаш Элек (Tamás Elek) — венгерский еврей.
После трехмесячных пыток, все 23 участника сопротивления были осуждены немецким военным судом. В попытке опорочить движение Сопротивления, власти пригласили французских знаменитостей (из мира кино и других видов искусств) присутствовать на заседании суда, и тем самым поспособствовали широкому освещению события в СМИ. Члены «Группы Манушяна» были расстреляны в крепости Мон-Валерьен 21 февраля 1944 года. Единственная женщина в группе — Ольга Банчик, — которая в группе выполняла обязанности посланника, была вывезена в Штутгарт и казнена отдельно 10 мая 1944 года.
Весною 1944 года, фашисты запустили кампанию по дезинформации с целью дискредитировать «Группу Манушяна» и подавить гнев общества в связи с казнью членов группы. Основной акцент в этой кампании делался на плакат, который, из-за своего красного фона, стали называть «Красный Плакат». Было напечатано около 15000 копий плаката[4]. Помимо этих плакатов, фашисты раздавали листовки, в которых говорилось, что движение Сопротивления состояло из иностранцев, евреев, безработных и преступников.
Несмотря на то, что целью плаката было выставить членов группы «террористами», кампания возымела обратный эффект, еще раз напомнив об успехе людей, которых общество считало борцами за свободу.[5]. Согласно некоторым сведениям, сторонники группы под плакатами писали «Они умерли за Францию» (фр. Morts pour la France), а также возлагали под ними цветы.
Наследие
В 1955 году Луи Арагон написал поэму Strophes pour se souvenir, увековечив в ней память «Группы Манушяна». Поэма была напечатана в 1956 году в Le roman inachevé, а затем была положена в основу песни L’Affiche rouge, которую спел Лео Ферре в 1959 году. Рубен Мелик и Поль Элюар также посвятили поэмы «Группе Манушяна».[6][7]
В 1997 году, по просьбе Роберта Бадинера, французский парламент разрешил установление монумента в память о казнях 1006 граждан и членов Французского движения Сопротивления, включая «Группу Манушяна», произошедших в крепости Мон-Валерьен между 1940 и 1944 гг. Скульптор Паскаль Конвер создал памятник, а премьер-министр Жан-Пьер Раффарен открыл его 20 сентября 2003 года.
Содержание плаката
- Сверху плаката крупными буквами написано:
- «Des libérateurs? La libération par l’armée du crime!» («Освободители? Освобождение армией преступников!»)
- Слева направо, и сверху вниз, были изображены личные фотографии следующих участников группы:
- GRZYWACZ: Juif polonais, 2 attentats (Польский еврей, 2 террористические атаки)
- ELEK: Juif hongrois, 5 déraillements (Венгерский еврей, 5 подрывов поездов)
- WASJBROT: Juif polonais, 1 attentat, 1 déraillement (Польский еврей, 1 террористическая атака, 1 подрыв поезда)
- WITCHITZ: Juif polonais, 15 attentats (Польский еврей, 15 террористических атак)
- FINGERCWAJG: Juif polonais, 3 attentats, 5 déraillements (Польский еврей, 3 террористические атаки, 5 подрывов поездов)
- BOCZOV: Juif hongrois, chef dérailleur, 20 attentats (Венгерский еврей, командующий операциями по подрыву поездов, 20 террористических атак)
- FONTANOT: Communiste italien, 12 attentats (Итальянский коммунист, 12 террористических атак)
- ALFONSO: Espagnol rouge, 2 attentats (Красный испанец, 2 террористические атак)
- RAYMAN: Juif polonais, 13 attentats (Польский еврей, 13 террористических атак)
- MANOUCHIAN: Arménien, chef de bande, 56 attentats, 150 morts, 600 blessés (Армянин, руководитель банды, 56 террористических атак, 150 убитых, 600 раненых).
- В самом низу плаката содержатся изображения-фотографии следующего содержания:
- Правое плечо и правая грудь мертвеца, с пулевыми ранениями
- Мертвец, лежащий на земле
- Подорванный локомотив
- Подорванный поезд
- Разложенная на столе коллекция пистолетов, гранат, компонентов для изготовления бомб
- Еще один подорванный поезд
Источники
- ↑ Stéрһane Courtois, Denis Peschanski and Adam Rayski: Le Sang de l'étranger. Les Immigrés de la MOI dans la Résistance, Fayard, Paris 1989
- ↑ Arsène Tchakarian: Les franc-tireurs de l’affiche rouge, Messidor/Éditions sociales, 1986
- ↑ [lmsi.net/spip.php?article502 «À la fin février pour vos derniers moments», Mémoire du groupe des étrangers. Remarques sur une chanson célèbre] (фр.)
- ↑ [www.histoire-immigration.fr/index.php?lg=fr&nav=20&flash=0 1944: l’Affiche Rouge], on the website of the Cité nationale de l'histoire de l'immigration (with video excerpts) (фр.)
- ↑ [www.histoire-immigration.fr/index.php?lg=fr&nav=20&flash=0 Film documentary] on the website of the Cité nationale de l'histoire de l'immigration (фр.)
- ↑ [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-l-Affiche-rouge-Fusilles Résistance. l’Affiche rouge Fusillés], poem by Rouben Melik, re-published by L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
- ↑ Paul Éluard, [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-l-Affiche-rouge-Legion Légion (poem)] published in L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
Напишите отзыв о статье "Красный плакат"
Литература
- Benoot Raisky, L’Affiche rouge 21 février 1944, Ils n’étaient que des enfants., Éditions du Félin, 2004 ([www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-l-Affiche-rouge-Parution-Ces-etrangers-d-ici-Benoit review] by L'Humanité)
Ссылки
- [gareginetis.livejournal.com/11116.html «Манушян, его группа и Красный Плакат» (Livejournal entry by Garegin Etis)] (рус.)
- [www.herodote.net/19440221.htm 21 février 1944: L’Affiche rouge (herodote.net)] (фр.)
- [www.netarmenie.com/histoire/dossiers/missak/index.php Missak Manouchian (netarmenie.com)] (фр.)
- [lorenz.ist.org/fba/document/manouchian.html Missak Manouchian — Ein armenischer Partisan] (нем.)
- [www.dailymotion.com/video/xiosm_laffiche-rouge-leo-ferre Song performed by Léо Ferré] (фр.) (Daily Motion)
- [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_-Vingt-et-trois-etrangers-et-nos-freres-pourtant " Vingt et trois étrangers et nos frères pourtant "] in L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
- [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-l-Affiche-rouge-Henri-Karayan-Notre-groupe-etait-l Interview of Henri Karayan, former member of the Manouchian Group] in L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
- [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-l-Affiche-rouge-Julien-Laupretre-Manouchian-etait Julien Lauprêtre : " Manouchian était dans ma cellule… et je ne le savais pas "] in L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
- [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-l-Affiche-rouge-Rino-Della-Negra-ailier-droit Rino Della Negra, ailier droit résistant], article on one of the member of the Manuchian Group, in L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
- [www.humanite.fr/2004-02-21_Politique_Resistance-Les-nouvelles-censures-Par-Pascal-Convert-Sculpteur Les nouvelles censures Par Pascal Convert Sculpteur, plasticien, concepteur du monument а la mémoire des résistants et otages fusillés au Mont Valérien, auteur du documentaire Mont-Valérien, aux noms des fusillés.] in L'Humanité, 21 February 2004 (фр.)
- [www.humanite.fr/IMG/pdf/07-02-13.pdf Présentation en avant-première du nouveau hors-série de l’Humanité]
Отрывок, характеризующий Красный плакат
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
