Красный смех

Красный смех
Автор:	Леонид Андреев
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1904
Дата первой публикации:	1905
Текст произведения в Викитеке

«Красный смех» — повесть Леонида Андреева. Произведение было написано в конце 1904 года и было опубликовано в «Сборнике товарищества „Знание“ за 1904 год», посвященном памяти А. П. Чехова. В рассказе ведется повествование об ужасах абстрактной войны и превращению человеческого общества в хаос. Произведение стало откликом писателя на трагические события Русско-японской войны 1905 года, поразившие его бессмысленной жестокостью.

Сюжет

Рассказ представлен в виде отрывков из некой найденной рукописи. В первой части повествование ведется от лица безымянного рассказчика, офицера от артиллерии. Постепенно погружаясь в пучину безумия, он описывает происходящие на войне события, полностью противоречащие здравому смыслу. Во время одного из боев, в котором две части одной армии, ослепленные непонятной яростью, расстреляли друг друга, герою отрывает обе ноги и его комиссуют домой.

Вернувшись, он пытается возобновить нормальную жизнь, но в один день, сидя у себя в кабинете, он сходит с ума, начиная не останавливаясь, вдохновленно писать о «цветах и песнях»…

Повествование начинается от лица брата рассказчика, от которого становится известно, что герой впоследствии скончался. Его трудов, которым он посвящал все своё время, просто не было — он царапал пером на листах, думая, что пишет гениальное произведение. Сам брат рассказчика также не считает себя нормальным. Убежденный в том, что он «должен сойти с ума», он рассказывает о том, что происходит в городе.

Интересные факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Распространено^[где?] заблуждение, что Лев Николаевич Толстой отреагировал на «Красный смех» афористичной фразой: «Он меня пугает, а мне не страшно». Однако подтверждения до сих пор нет. Есть версия, что это исключительно газетный заголовок, посвященный отзыву Льва Толстого на другой рассказ Леонида Андреева — «Бездна». «Красный смех» Лев Толстой считал полезным к чтению.
• Александр Блок и Андрей Белый были восхищены повестью, а Валерий Брюсов и Викентий Вересаев, напротив, дали негативную оценку.
• Иллюстрациями к произведению должны были стать «Бедствия войны» Ф. Гойи.
• Первоначальное название рассказа — «Война».
• Максимилиан Волошин сравнивал произведение с картиной Ильи Ефимовича Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», и в своей небольшой брошюрке «О Репине» так отозвался о рассказе и авторе: «Оба они крови этой сами не видели: Репин не был очевидцем 1-го марта, а Леонид Андреев не принимал участия в Русско-японской войне. И тот и другой прочли о пролитой крови в газетах и были естественно и глубоко потрясены, как вообще бывают потрясены обыватели, привыкшие соединять идеи культуры и безопасности…».

Отрывок, характеризующий Красный смех

– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.