Краус, Клеменс
| Клеменс Краус Clemens Krauss | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
Клеменс Краус (нем. Clemens Krauss; 1893—1954) — австрийский дирижёр и оперный импресарио. Один из наиболее выдающихся исполнителей музыки Рихарда Штрауса.
Биография
Внебрачный сын Клементины Краус, 15-летней танцовщицы Императорской оперы, позднее ведущей актрисы и опереточной певицы. Его биологический отец, Гектор Бальтацци (1851—1916), происходил из богатой фанариотской семьи банкиров. Старшая сестра Бальтацци, Хелена, была замужем за бароном Альбином Вечера; их дочь баронесса Мария фон Вечера — двоюродная сестра Крауса.
В детстве пел в императорском хоре. В 1912 году окончил Венскую консерваторию, где учился у Германа Греденера (композиция) и Рихарда Хойбергера (теория музыки). В том же году начал карьеру хормейстером в театре Брно, там же через год состоялся его дирижёрский дебют. Затем дирижировал в Риге (1913—1914), Нюрнберге (1915), Штеттине (1916—1921); в штеттинский период путешествовал в Берлин, где слушал Берлинский филармонический оркестр под управлением Артура Никиша, оказавшего на него огромное влияние.
В 1921 стал директором оперного театра и симфонических концертов в Граце, в 1922 — дирижёром Венской государственной оперы, вёл класс дирижирования в Венской академии. В 1924—1929 годах работал во Франкфурте-на-Майне, в 1929—1934 годах — директор Венской государственной оперы.
В 1933 принял работу над постановкой оперы Р. Штрауса «Арабелла» после отъезда Фрица Буша. В 1934 оставил Вену, чтобы занять пост директора Берлинской государственной оперы, оставленный Эрихом Клайбером в знак протеста против нацистской политики. В 1937 назначен интендантом Мюнхенского национального театра после увольнения Ганса Кнаппертсбуша. В начале 1940-х преподавал в Моцартеуме.
В 1944—1945, после того как мюнхенский театр был разрушен бомбардировками союзников, вновь работал с Венским филармоническим оркестром. По окончании войны представители союзников расследовали деятельность Крауса и запретили ему появляться на публике; запрет был снят в 1947, когда обнаружилось, что во время войны Краус помогал евреям избежать преследования нацистов. Краус возобновил работу с Венским филармоническим, с которым дал множество концертов; заложил традицию Новогоднего концерта в Вене.
В 1953 принял участие в Байрёйтском фестивале, продирижировав циклом «Кольцо нибелунга» и оперой «Парсифаль».
Краус был другом Рихарда Штрауса и выдающимся исполнителем его музыки. Он написал либретто к опере Штрауса «Каприччио», дирижировал премьерами его опер «День мира» и «Любовь Данаи».
Умер во время гастролей. Похоронен в Эрвальде рядом со второй женой, певицей Виорикой Урсуляк.
Напишите отзыв о статье "Краус, Клеменс"
Ссылки
- [krauss.main.jp/index.php Clemens Krauss Archiv on the Web]
|
Это заготовка статьи о дирижёре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Краус, Клеменс
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
