Крахмалёв, Михаил Константинович

Михаил Константинович Крахмалёв
Первый секретарь Брянского обкома КПСС
15 декабря 1964 — 17 сентября 1977
Предшественник:	должность восстановлена; он сам как 1-й секретарь Брянского сельского обкома КПСС
Преемник:	Сергей Васильевич Попов
Первый секретарь Брянского сельского обкома КПСС
18 января 1963 — 15 декабря 1964
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность упразднена
Первый секретарь Брянского обкома КПСС
13 декабря 1960 — январь 1963
Предшественник:	Александр Ульянович Петухов
Преемник:	должность упразднена; он сам как 1-й секретарь Брянского сельского обкома КПСС
Первый секретарь Белгородского обкома КПСС
январь 1954 — 14 декабря 1960
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Александр Власович Коваленко
Первый секретарь Тамбовского обкома ВКП(б)
апрель 1951 — август 1952
Предшественник:	Иван Алексеевич Волков
Преемник:	Алексей Михайлович Школьников
Рождение:	слобода Николаевская, Царёвский уезд, Астраханская губерния, Российская империя
Место погребения:	Брянск
Партия:	ВКП(б) / КПСС
Образование:	Высшая партийная школа при ЦК КПСС
Награды:

Михаи́л Константи́нович Крахмалёв (26 октября 1914, слобода Николаевская, Астраханская губерния — 17 сентября 1977, Брянск) — советский партийный и государственный деятель.

Биография

Родился в русской крестьянской семье. В 1934 году окончил Саратовский автодорожный техникум, после чего работал дорожным техником в Саратове, служил в РККА. В 1938—1939 годах был секретарём Саратовского городского, затем — областного комитета ВЛКСМ.

В 1939—1942 годах учился в Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б), по окончании которой находился на партийной работе: заведовал сектором кадров Тамбовского обкома ВКП(б) (1942—1943), затем был первым секретарём Ламского районного комитета ВКП(б), заведовал отделом Тамбовского обкома партии.

В 1948 году был избран вторым, в апреле 1951 года — первым секретарём Тамбовского обкома ВКП(б).

В 1952—1954 годах работал инспектором ЦК ВКП(б) / КПСС.

В 1954—1960 годы возглавлял Белгородский, в 1960—1977 — Брянский обкомы КПСС (в 1963—1964 — Брянский сельский обком КПСС).

Был делегатом XX, XXI, XXII, XXIII, XXIV, XXV съездов КПСС, где избирался кандидатом в члены ЦК (1956—1961) и членом ЦК КПСС (1961—1977). Депутат (от Белгородской, Брянской областей) Совета Союза Верховного Совета СССР 4—9-го созывов (1954—1979).

Умер и похоронен в Брянске.

Награды и звания

Награждён четырьмя орденами Ленина.

Память

Именем М. К. Крахмалёва названа улица в Брянске (до 1977 — Магистральная).

Ссылки

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0004/4bb5b131.shtml Крахмалёв Михаил Константинович]. Люди и Книги. Проверено 8 января 2016.
• [www.knowbysight.info/KKK/06018.asp Крахмалёв Михаил Константинович]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Проверено 8 января 2016.

Отрывок, характеризующий Крахмалёв, Михаил Константинович

– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.