Крах инженера Гарина
| Крах инженера Гарина | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Олег Борисов |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Киностудия «Ленфильм». |
| Длительность |
254 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Крах инжене́ра Га́рина» — советский четырёхсерийный художественный телевизионный фильм, снятый в 1973 году по мотивам романа Алексея Николаевича Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» режиссёром Леонидом Квинихидзе.
Содержание
Сюжет
Май 192… года. На заброшенной даче под Ленинградом найден убитым инженер Пётр Петрович Гарин. Одновременно в руках советских учёных оказывается письмо его погибшего в таёжной экспедиции друга, Манцева, из которого следует, что Гарин работал над проблемой «теплового луча». О том же говорят некоторые странные факты и любопытные находки на даче. Быстро выясняется, что настоящему Гарину удалось спастись от убийц-иностранцев — погиб его приятель, загримированный под настоящего инженера. Сам Гарин скрылся за границу. Бывший следователь уголовного розыска, а ныне физик Шельга отправляется по заданию Академии Наук следом за Гариным, чтобы узнать больше о его работе и убедить инженера вернуться.
Оказывается, что воспользовавшись идеями и материалами Манцева, Гарин действительно разработал аппарат, излучающий тепловой луч, способный прожигать объекты на большом расстоянии. Гарин хочет использовать свой аппарат для осуществления безумной идеи — стать властелином мира. Он собирается бурить сверхглубокие скважины в Южной Америке, чтобы добраться до находящихся в глубине Земли неисчерпаемых залежей золота. Для реализации проекта ему нужен крупный начальный капитал, и Гарин привлекает американского промышленника Роллинга. Роллинг пытается с помощью своих подручных-гангстеров захватить модель аппарата и убить Гарина, но в схватке с ними Гарин побеждает, подставляя убийцам ещё одного своего двойника и привлекая на свою сторону Зою Монроз — свою новую знакомую, бывшую любовницу Роллинга. Гарин и Роллинг договариваются, и на деньги Роллинга Гарин создаёт мощный аппарат, которым Роллинг уничтожает химический завод своих немецких конкурентов (анилиновая компания Дитца).
Ещё одним претендентом на аппарат Гарина становится немецкая нацистская организация, одним из агентов которой оказывается личный секретарь Роллинга Шефер. Втайне от Роллинга Шефер готовит похищение Гарина и аппарата для использования его организацией в качестве абсолютного оружия. Также расследованием создания аппарата посредством своего племянника Вольфа занимается немецкий магнат анилиновой компании Дитц; отказавшись помогать в завладении аппарата Гарина, Вольф погибает от рук нацистов, опасающихся утечки информации об аппарате и об уничтожении химического завода. Шельга находит Гарина, но, раненый Роллингом, надолго попадает в больницу под контролем нацистов. Нацисты выпускают Шельгу из больничного заточения в надежде с его помощью купить аппарат у Гарина. Гарин приглашает Шельгу на яхту «Аризона», на которой он в компании Роллинга и Шефера собирается отплыть в Южную Америку, где Роллинг уже приобрёл для Гарина концессию на разработку недр. Шельга пытается убедить Гарина отказаться от своих прожектов и вернуть аппарат в Россию, но безуспешно. Зоя, оставшаяся на берегу, чтобы сохранить и при необходимости предать огласке компрометирующие материалы на Роллинга, по дороге из порта гибнет в подстроенной Шефером автокатастрофе. Никакой страховки у Гарина не остаётся, фактически он оказывается в ловушке на яхте.
Шефер выводит из строя яхту вблизи необитаемого вулканического островка. Шельга успевает покинуть корабль и вплавь добраться до острова незадолго до шлюпок с тонущей яхты. Поднявшись по скалам, он становится свидетелем того, как небольшая группа неизвестных с помощью отравляющих газов убивает высадившихся, кроме двоих — Шефер надевает заранее подготовленные противогазы на себя и на теряющего сознание Гарина. Гарин и его аппарат оказываются в руках нацистов. К острову приближается гидроплан нацистов, который должен будет забрать группу. Шельга вызывает на себя огонь из аппарата Гарина. В результате луч аппарата пробивает стену потухшего вулкана и поток камней и воды из озера, образовавшегося в кратере, смывает всех в море. В живых остаётся лишь матрос, которого сразу после высадки отправили искать пресную воду — он избежал газовой атаки и вернулся к шлюпкам, застав там только мёртвых.
Комбинированные съёмки
Для создания изображения разрезаемых лучом гиперболоида предметов в фильме использована оригинальная технология макетной съёмки. Элементы макета, которые на экране должны светиться красным цветом, оклеивались отражающим материалом «Скотчлайт» с остронаправленной характеристикой отражения. Перед объективом киносъёмочного аппарата ПСК-29 под углом 45° устанавливалось полупрозрачное зеркало, отражавшее свет от прожектора с красным светофильтром на макет[1]. В результате красное свечение было получено только в заданных частях макета, соответствующих «разрезу лучом», поскольку остальные объекты свет прожектора не отражали. Использованная технология близка к фронтпроекции, но отличается отсутствием актёров в снимаемом пространстве.
В ролях
|
|
Съёмочная группа
|
|
Технические данные
- Производство: Ленфильм, по заказу Гостелерадио СССР
- Художественный фильм, четырёхсерийный, телевизионный, цветной
Критика
Несмотря на присутствие талантливых актёров, данная киноверсия романа снискала низкие оценки критиков (опубликованная в журнале «Советский экран» рецензия носила беспощадное название — «Крах режиссёра Квинихидзе») и зрителей. Нарекания вызвала и игра подавляющего большинства актёров, включая исполнителей главных ролей. Про Борисова журнал «Крокодил» (именно он дал заголовок своей рецензии «Крах режиссёра Квинихидзе») написал, что Гарин у него вышел «какой-то бледненький». Про Белявского сообщил, что режиссёр не знал, что делать с этим «посторонним персонажем» (Шельга), и потому засунул его на две серии в больницу.[2]
Отличия от романа
- Местом добычи золота в романе был избран необитаемый остров. В фильме Гарин предлагал «распилить» Анды.
- Второстепенный персонаж Шефер в фильме стал агентом загадочной организации фашистского толка и активно влияет на события.
- Большая часть романа, посвященная Золотому острову, организованному Гариным глобальному кризису, противостоянию Гарина и Шельги и последующей мировой революции, в фильм не попала.
- Взаимоотношения Зои, Роллинга и Гарина показаны в фильме весьма схематично.
- Шельга в фильме не сотрудник уголовного розыска, а начинающий физик (хотя раньше и работал в угро). Делом Гарина он занимается не по долгу службы, а из научного интереса и патриотических побуждений.
- Слово «гиперболоид» в фильме не используется, аппарат Гарина называют просто аппаратом, внешне он мало похож на его подробное описание в романе (в качестве первого образца аппарата используется фагот со встроенной внутрь лампой). Об устройстве аппарата почти ничего не говорится, упоминается лишь, что в нём используются некие кристаллы, найденные геологом Манцевым, в результате чего аппарат оказывается уникальным устройством, непригодным для массового производства — количество кристаллов очень мало.
- В фильме Гарин в отличие от романа не предатель, бросивший учёного Манцева в тайге и укравший результаты его работ, а его близкий друг и соратник, продолживший научные изыскания по созданию аппарата после его смерти.
Напишите отзыв о статье "Крах инженера Гарина"
Примечания
- ↑ Техника кино и телевидения, 1974, с. 66.
- ↑ [akter.kulichki.net/publ/borisov_o.htm Как они умерли. Олег Борисов]
Литература
- И. Н. Александер Рационализаторские предложения на «Ленфильме» в 1973 году (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1974. — № 7. — С. 66—67. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].
См. также
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=3003 «Крах инженера Гарина»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Крах инженера Гарина» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Крах инженера Гарина
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
