Крачковская, Нина Васильевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нина Крачковская
Имя при рождении:

Нина Васильевна Крачковская

Дата рождения:

17 апреля 1930(1930-04-17) (93 года)

Место рождения:

Москва (СССР)

Профессия:

актриса

Награды:

Внешние изображения
[images.yandex.ua/yandsearch?text=Нина%20Крачковская&rpt=simage&img_url=www.kino-teatr.ru/acter/album/2235/78837.jpg&p=0 Нина Крачковская в молодости]

Ни́на Васи́льевна Крачко́вская (род. 17 апреля 1930, Москва) — советская и российская актриса театра и кино, заслуженная артистка РСФСР (1991).





Биография

Нина Васильевна Крачковская родилась 17 апреля 1930 года в Москве. Её отец Василий Поликарпович Крачковский — родом из Ставрополя — был преподавателем и профессором МИИТа, работал в управлении железнодорожного транспорта. Мать закончила Институт благородных девиц, занималась хозяйством и воспитанием детей. В 1938 году отца арестовали и расстреляли. Семью переселили из их дома в скромное жилище. Мать тоже посадили, а через год выпустили. Нина с братом Владимиром жили в то время у родственников и знакомых. Мать работала портнихой в артели, шила бельё для военных.

После школы в 1949 году Нина поступила на актёрский факультет ВГИКа к Василию Васильевичу Ванину, после его смерти в 1951 году училась у Владимира Вячеславовича Белокурова.

На третьем курсе её пригласили на главные роли в фильмы «Кортик» и «Командир корабля». Роль Наташи в «Командире корабля» стала её дипломной работой.

Закончила ВГИК в 1954 году. Её приняли в штат киностудии «Мосфильм» и в Театр-студию киноактёра, на сцене которого она сыграла в 20 спектаклях: «Иван Васильевич», «Дурочка», «Суровое поле», «Таня», «Варвары», «Сегодня праздник», «Несущий в себе», «Дерзкие земляне», «Чудо» (1976г.), «Комедия ошибок», «Бабий бунт», «Да здравствуют дамы!» (1984г.) и других. Большим успехом пользовался мюзикл «8 женщин», несмотря на успех у зрителей, мюзикл не приняли «в верхах», поэтому его никогда не было на афишах.

Она сначала успешно снималась в кино: «Педагогическая поэма», «Есть такой парень», «Они были первыми», «Семья Ульяновых». Потом стали реже приглашать, да и роли были хуже. Она работала на дубляже.

В 1962 году её брат, звукооператор Владимир Крачковский, женился на актрисе Наталье Белогорцевой, которая с этого момента стала Натальей Крачковской. Актрис начали путать. Их фильмографии тоже смешивались, и только с начала 2000-х годов всё было расставлено по своим местам.

В 1995 году она ушла из Театра-студии киноактёра. Она вместе с другими актёрами (Лариса Лужина, Владимир Конкин, Софья Горшкова) играла в антрепризном спектакле «Курица». Актёры назвали свою команду «Арте-Фарт», она существовала несколько лет.

Театральные работы

Театр-студия киноактёра

  • «Иван Васильевич»
  • «Дурочка»
  • «Суровое поле»
  • «Таня»
  • «Варвары»
  • «Сегодня праздник»
  • «Несущий в себе»
  • «Дерзкие земляне»
  • «Чудо» (премьера 21 октября 1976 года, постановка — Савва Кулиш) — Анна
  • «Комедия ошибок»
  • «Да здавствуют дамы!» (премьера в 1984 году, постановка — Созонтов А.) — госпожа Петрович
  • «Бабий бунт»

«Арте-Фарт»

  • «Курица»

Семья

Фильмография

  1. 1954: Командир корабля — Наташа
  2. 1954: Кортик — Валя Иванова
  3. 1955: Педагогическая поэма — Лидочка
  4. 1956: Есть такой парень — Люся
  5. 1956: Они были первыми — Лена
  6. 1957: Звёздный мальчик — Принцесса
  7. 1957: Семья Ульяновых — Оля Ульянова
  8. 1960: Мичман Панин — Маша, девушка на пристани
  9. 1960: Первое свидание — Раечка
  10. 1961: Воскресение — переводчица
  11. 1962: Гусарская баллада — кузина
  12. 1963: Три часа дороги — Лена
  13. 1963: Человек, который сомневается — одноклассница Тани
  14. 1964: Вызываем огонь на себя — Женя
  15. 1965: Совесть — секретарша
  16. 1966: Берегись автомобиля — девушка на почте
  17. 1967: Щит и меч — эпизод
  18. 1968: Люди, как реки — докторша
  19. 1970: Удивительный мальчик — фигляр в парике
  20. 1971: Возвращение к жизни — Айна
  21. 1972: Стоянка поезда — две минуты — Нина Васильевна
  22. 1973: Калина красная — эпизод
  23. 1973: Нейлон 100 % — жена профессора
  24. 1975: Не может быть! — подруга обжоры
  25. 1981: Дядюшкин сон — Людмила Карловна
  26. 1982: Детский мир — покупательница
  27. 1984: Счастливая, Женька! — мама Сергея
  28. 1984: Успех — актриса
  29. 1987: Раз на раз не приходится — знакомая Фёдора
  30. 1987: Ссуда на брак — журналистка
  31. 1988: Артистка из Грибова — режиссёр
  32. 1991: Призраки зелёной комнаты — монашка-сиделка
  33. 1996: Лиза и Элиза
  34. 2003: Зачем тебе алиби? — свидетельница
  35. 2003: Золотой век эпизод
  36. 2004: Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант-2. Гадюка в сиропе — Леокадия Сергеевна Рюмочкина
  37. 2007: На пути к сердцу (телесериал) эпизод
  38. 2010: Мент в законе 3 эпизод
  39. 2015: А зори здесь тихие эпизод

Озвучивание

  1. 1956: Собор Парижской Богоматери (Италия, Франция) — Флёр де Лис (роль Даниэль Дюмон)
  2. 1963: Ромео, мой сосед Шура
  3. 1970: Старые мельницы — роль Лейлы Кипиани
  4. 1972: Жизнь испытывает нас — Хиджран (роль Хураман Касимовой)

Участие в фильмах

  1. 2008: Память о счастье (документальный)

Напишите отзыв о статье "Крачковская, Нина Васильевна"

Примечания

  1. [www.ihst.ru/projects/sohist/repress/kom/1938/krachkovsky.htm Крачковский Василий Поликарпович / Репрессированные профессора и доктора наук]. ИИЕТ РАН. Проверено 18 сентября 2011. [www.webcitation.org/69uGhK6v8 Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
  2. [www.memo.ru/history/arkiv/OP-010D.htm КРАЧКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ ПОЛИКАРПОВИЧ Номер в БД:9559]
  3. [www.telesem.ru/archive/565 Наталья Крачковская: мадам Грицацуева — это я!]
  4. [www.aristokrat-72.ru/biografiya/krachkovskaja_natalja_leonedovna.html Крачковская Наталья Леонидовна]
  5. [bozaboza.narod.ru/krachkovskiy.html Памятник Крачковский Владимир Васильевич (1923—1988)]
  6. 1 2 Наталья Леонидовна Крачковская

Ссылки

  • [a-tremasov.ru/krachkovskaya-nina-vasilevna Крачковская Нина Васильевна]

Отрывок, характеризующий Крачковская, Нина Васильевна

– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.