Крашенинников, Павел Владимирович

Павел Владимирович Крашенинников<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель комитета по государственному строительству и законодательству Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации VII созыва
с 21 декабря 2011 года
Министр юстиции Российской Федерации
30 апреля 1998 года  — 17 августа 1999 года
Глава правительства:	Сергей Владиленович Кириенко Виктор Степанович Черномырдин Евгений Максимович Примаков
Предшественник:	Сергей Вадимович Степашин
Преемник:	Юрий Яковлевич Чайка
Рождение:	21 июня 1964(1964-06-21) (59 лет) Полевской, Свердловская область, РСФСР, СССР
Дети:	сын, дочь
Партия:	1) Союз правых сил 2) Единая Россия
Образование:	Свердловский юридический институт
Награды:

	Запись голоса П.В. Крашенинникова
	Из интервью «Эхо Москвы» 23 марта 2015
Помощь по воспроизведению

Па́вел Влади́мирович Крашени́нников (род. 21 июня 1964, Полевской, Свердловская область, РСФСР, СССР) — российский государственный деятель, юрист, депутат Государственной думы VII созыва от партии «Единая Россия» председатель комитета Государственной думы по государственному строительству и законодательству. Член Генерального совета партии «Единая Россия».

Являлся депутатом Государственной думы III созыва (от «Союза правых сил»), IV, V и VI созывов (от «Единой России»). В 1998—1999 годах занимал должность министра юстиции Российской Федерации, являлся членом Совета безопасности Российской Федерации.

Государственный советник юстиции Российской Федерации, заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, председатель Ассоциации юристов России.

Биография

Родился 21 июня 1964 года в городе Полевской Свердловской области. Окончил Магнитогорский строительный техникум, после чего поступил в Свердловский юридический институт. После окончания института работал в нём преподавателем гражданского права в 1989—1993 годах.

В 1990—1993 годах работал в Верховном Совете РСФСР экспертом по правовым вопросам, затем заместителем начальника главного управления по жилищной политике Госстроя.

В 1993 году был назначен на должность начальника управления гражданского и экономического законодательства Министерства юстиции России. В 1996—1997 годах работал статс-секретарём и заместителем председателя Государственного комитета РФ по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур.

После назначения министром юстиции Сергея Степашина, в июле 1997 года вернулся в Минюст, заняв должность первого заместителя министра. В марте 1998 года был назначен исполняющим обязанности министра юстиции, 30 апреля 1998 года был назначен министром юстиции Российской Федерации. В 1998—1999 годах как министр юстиции являлся членом Совета безопасности Российской Федерации.

После ухода из министерства был назначен ректором Российской школы частного права. В декабре 1999 года был избран депутатом Государственной думы III созыва по федеральному списку избирательного блока «Союз правых сил» (СПС). В Думе возглавил комитет по законодательству.

В декабре 2003 года был избран депутатом Государственной думы IV созыва от Магнитогорского одномандатного округа в Челябинской области. Несмотря на то, что выдвигался он от Союза правых сил, в Госдуме вошел в состав фракции партии «Единая Россия». Возглавил думский комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству. В 2005 году вышел из СПС и вступил в «Единую Россию». Свой переход объяснил тем, что не хотел уходить из политики, а другого выбора у него не было: «К коммунистам, ЛДПР или в „Родину“? Помилуйте…».

В 2007 и 2011 годах переизбирался депутатом Государственной думы V и VI созывов от «Единой России» и оба раза возглавлял комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.

С января 2007 года является членом общественного совета журнала «Западно-Восточный Альянс» (г. Магнитогорск). Также является вице-президентом хоккейного клуба «Металлург» (Магнитогорск), хотя в хоккей «не играл с детства». С 2009 года является председателем Ассоциации юристов России. Вместе с Сергеем Степашиным, Михаилом Прусаком и Александром Урмановым является соучредителем НКО «Фонд законодательных предположений», который делает экспертизы по законодательным актам субъектов Федерации.

Доктор юридических наук (тема диссертации — «Современные проблемы права собственности и иных вещных прав на жилые помещения»), автор более 70 научных работ.

В 2016 году был автором поправок превративших закон о декриминализации ряда статей УК в закон о «запрете на воспитание».

Семья

Женат, воспитывает сына и дочь.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (14 августа 2014 года) — за активную законотворческую деятельность, заслуги в укреплении законности, защите прав и интерсов граждан, подготовку юридических кадров и многолетнюю добросовестную работу
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2007) — за активное участие в разработке и подготовке проекта Гражданского кодекса Российской Федерации
• Орден Дружбы (2003)
• Заслуженный юрист Российской Федерации (2007)
• Почётная грамота Президента Российской Федерации (2008) — за заслуги в законотворческой деятельности и развитии парламентаризма в Российской Федерации
• медаль Анатолия Кони
• медаль «За отличие в службе» I степени (наградившее ведомство неизвестно)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
• Именное оружие
• Почётный гражданин Магнитогорска (1999)
• Золотой Почетный знак «Общественное признание» (2003).

Ссылки

• [www.duma.gov.ru/structure/deputies/1756669/ Профиль VII созыва], [www.duma.gov.ru/structure/deputies/131109/ VI созыва], [www.duma.gov.ru/structure/deputies/23752/ V созыва], [www.duma.gov.ru/structure/deputies/23142/ IV созыва], [www.duma.gov.ru/structure/deputies/22731/ III созыва] на сайте Государственной думы
• Крашенинников, Павел — статья в Лентапедии. 2012 год.
• Чернухина Ю., Чарочкина В., Винокурова Е. [newtimes.ru/articles/detail/59935 Время хамелеонов. Портреты оппортунистов]. The New Times (19 ноября 2012). Проверено 29 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CkCYV4Gp Архивировано из первоисточника 8 декабря 2012].
• [www.er-duma.ru/party/profile/49395/ Биография на сайте «Фракция „Единая Россия“»]

Отрывок, характеризующий Крашенинников, Павел Владимирович

– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.