Созидательное разрушение

Созидательное разрушение, креативное разрушение, творческое разрушение — «процесс индустриальной мутации, который непрерывно реконструирует экономическую структуру изнутри, разрушая старую структуру и создавая новую». Понятие впервые использовано немецким экономистом Вернером Зомбартом в книге «Война и капитализм» (1913) и популяризированное австро-американским экономистом и социологом Йозефом Шумпетером в его книге «Капитализм, социализм и демократия» («Capitalism, Socialism and Democracy», 1942).

Через понятие «творческое разрушение» делается попытка объяснить многие движущие силы индустриальных изменений. Например, переход от конкурентоспособного рынка к монополистическому и наоборот. Шумпетер называл инновационные нововведения предпринимателей силой, которая могла бы обеспечить долгосрочный экономический рост компании, разрушая старые ценности монополистических компаний.

Теория

В своей книге «Капитализм, социализм и демократия» Шумпетер утверждает, что «фундаментальный импульс, который поддерживает двигатель капитализма в движении, исходит от новых потребителей, новых товаров, новых методов производства и транспортировки, от новых рынков, новых форм индустриальных организаций. Процесс созидательного разрушения является ключевым для капитализма». Шумпетер называет предпринимателя не изобретателем, а новатором. Новатор демонстрирует, что новый продукт, процесс или способ организации может быть эффективным и выгодным, таким образом разрушая старую организацию. Шумпетер называл созидательное разрушение процессом трансформации, который сопровождает радикальные инновации.

По мнению современных авторов, чтобы продолжать удерживать превосходство и оставаться конкурентоспособными, компании должны применять динамические стратегии резких изменений и творческого разрушения.

Клейтон Кристенсен (англ. Clayton M. Christensen) в книге «Дилемма инноватора» (2001) анализирует «как из-за новых технологий погибают сильные компании». Кристенсен утверждает, что игнорируя подрывные технологии, компании утрачивают возможность долгосрочного роста и процветания.

На примере компаний Johnson & Johnson и General Electric авторы книги «Творческое разрушение» («Creative Destruction: Why Companies that Are Built to Last Underperform the Market — and How to Successfully Transform Them», 2001) Р. Фостер и С. Каплан демонстрируют, как крупная компания вместо постепенного улучшения может успешно трансформироваться. В основу книги легло исследование, которое проводились по заказу McKinsey & Company и охватило более тысячи корпораций из 15 отраслей промышленности. По мнению авторов, чтобы сохранить своё превосходство и остаться конкурентоспособными на долгие времена, современным компаниям необходимо овладеть стратегией дискретной эволюции и процессами творческого разрушения.

В ходе эмпирических исследований Э. Бартельсмана и С. Скарпетта производительности фирм в 24-х странах выяснилось, что созидательное разрушение очень важно для улучшения роста производительности компании.

Процесс творческого разрушения часто рассматривается с точки зрения роста производительности. Другие авторы, исследующие созидательное разрушение, также утверждают, что процесс творческого разрушения непосредственно влияет на производительность фирмы. Переходные экономические системы наиболее ярко демонстрируют процесс творческого разрушения. Этот процесс в своей основе является динамичным.

Примеры

Творческое разрушение происходит тогда, когда что-то новое заменяет собой нечто старое. Наглядный пример такого разрушения — персональные компьютеры. Компьютерная индустрия, во главе с Microsoft и Intel, опередила множество фирм по производству ЭВМ. В процессе творческого разрушения предприниматели создали одно из самых важных изобретений прошлого века.

Американская корпорация Wal-Mart, применяя информационные технологии для управления логистикой системы поставок и изучая потребительский спрос, получила огромную прибыль и предоставила потребителю более низкие цены.

Интернет также стал источником многих творческих разрушений. Например, книжный онлайн магазин Amazon предоставил покупателям не только более выгодные цены, но также более разнообразную продукцию. Туристические онлайн агентства, например, Expedia, стали пользоваться большой популярностью.

Что касается будущих инноваций на основе творческого разрушения: ведутся многочисленные исследования по разработке альтернативного вида топлива, которое будет потреблять меньше ресурсов и наносить меньше ущерба окружающей среде. Построение и функционирование электронной демократии также может служить примером широкого использования творческого разрушения.

Литература

• Clayton M. Christensen. The Innovator’s Dilemma: The Revolutionary Book that Will Change the Way You Do Business. New York: Harper Books, 2000.
• Joseph A. Schumpeter. The Process of Creative Destruction. Unwin. 1942.
• Richard Foster and Sarah Kaplan. Creative Destruction: Why Companies That Are Built to Last Underperform the Market—And How to Successfully Transform Them. Currency publisher. 2001.

См. также

• Подрывные инновации
• Стратегические инновации
• Глобальный инновационный индекс

Ссылки

• Arthur M. Diamond, Jr. [www.artdiamond.com/DiamondPDFs/CreativeDestructionEssentialFact03.pdf Creative Destruction: The Essential Fact about Capitalism. 2007.]
• Arthur M. Diamond, Jr. [cba.unomaha.edu/faculty/adiamond/WEB/DiamondPDFs/SchumpEvidence06.pdf Schumpeter’s Creative Destruction: A Review of the Evidence. 2007.]
• Bradford Delong. [chronicle.com/free/v54/i15/15b00801.htm Creative Destruction’s Reconstruction: Joseph Schumpeter Revisited. 2007.]
• Eric Bartelsman, John Haltiwanger, Stefano Scarpetta. [siteresources.worldbank.org/INTWDR2005/Resources/creative_destruction.pdf Microeconomic Evidence of Creative Destruction in Industrial and Developing Countries. 2004.]

Отрывок, характеризующий Созидательное разрушение

Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.