Кремер, Бруно
Поделись знанием:
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
(перенаправлено с «Кремер, Брюно»)
| Бруно Кремер | |||
| Bruno Cremer | |||
 | |||
| Имя при рождении: |
Бруно Жан Мари Кремер | ||
|---|---|---|---|
| Профессия: | |||
| Карьера: | |||
| Награды: |
«Золотой Буайярд» | ||
Бру́но (Брюно́) Жан Мари́ Кре́мер (фр. Bruno Jean Marie Crémer; 6 октября 1929 — 7 августа 2010) — французский актёр.
Содержание
Биография
Родился 6 октября 1929 года в Сен-Манде, во Франции. Широко известен во Франции и за её пределами своей вариацией образа комиссара Мегрэ в телевизионном сериале, стартовавшем в 1991 году и завершённом в 2005 году. Кремер решил выбрать профессию актёра в 12-летнем возрасте. Сразу после окончания школы он отправился покорять Париж; там Брюно надеялся осуществить свою заветную мечту — стать актёром. Он всегда был уверен, что преуспеет именно на этом поприще; мать поддерживала стремление сына. Бруно Кремер окончил Высшую национальную консерваторию драматического искусства в Париже, долгое время работал в театре. Актёр сыграл в более чем 120 фильмах, работал с Франсуа Озоном, Лукино Висконти, Клодом Лелушем и другими известнейшими режиссёрами. Славу ему принесли театральные постановки — «Перикл» Шекспира, «Идеальный муж» Оскара Уайльда и две пьесы Жана Ануя — «Бедняга Бито, или Ужин голов» и уже упоминавшийся «Беккет, или Честь Божья».
Впервые актёр снялся в кино в фильме «Длинные зубы» в 1952 году. В 1957 году Кремер снялся в картине «Пошлите женщину туда, где не справится дьявол» ('Send a Woman When the Devil Fails'; также известна под названиями When a Woman Meddles и When the Woman Gets Confused) c участием Алена Делона. Среди наиболее удачных сценических ролей Кремера следует отметить роль Томаса Беккетта в показанной в 1959 году мировой премьере постановки «Беккетт» Жана Ануя.
Среди лучших ролей Кремера числятся фильмы «Похищение в Париже», «Частный детектив», «Горит ли Париж?» и «Под песком».
В 1984 году Брюно женился; у него и его супруги Шанталь было две дочери. Предшествовавший брак подарил Кремеру ещё одного ребёнка — сына Стефана; известно, что Стефан стал писателем.
Наибольшую известность Кремеру принесла роль полицейского комиссара Мегрэ, героя многочисленных романов Жоржа Сименона. Французское телевидение показывало фильмы о расследованиях Мегрэ с 1991 по 2005 годы. В общей сложности, Кремер снялся в 54 сериях. Сериал считается самой удачной экранизацией романов Жоржа Сименона. В итальянском сериале «Спрут» Брюно Кремер исполнил роль мафиози Антонио Эспиносы в 4-м, 5-м и 6-м сезонах.
В 1967 году получил премию «Золотой Буайярд» за фильм «Посторонний».
В 2000 году Кремер опубликовал автобиографический труд «Un certain jeune homme».
Скончался 7 августа 2010 года[1], последние годы жизни он болел раком языка[2]. Президент Франции Николя Саркози назвал актёра «наиболее заметной и яркой фигурой французского кино», премьер-министр Франсуа Фийон напомнил, что Кремер, обладавший «многочисленными талантами», во время работы был крайне требователен к самому себе. Министр культуры Фредерик Миттеран сказал, что страна «потеряла великого актёра».
Фильмография
- «Длинные зубы» (1952)
- «Когда вмешивается женщина» («Quand la femme s’en mele») (1957)
- «317-й взвод» — адъютант Виллдорф (1965)
- «Сказочные приключения Марко Поло» («Le Meravigliose Avventure di Marco Polo») (1965)
- «Цель: 500 миллионов» (1966) — Капитан Жан Рейшо
- «Горит ли Париж?» (1966) — Полковник Роль-Танги
- «Одним человеком больше» / «Ударные войска» («Un homme trop») / «Shock Troops» / «Un homme de trop») (1967); Франция — Италия, режиссёр: Коста-Гаврас
- «Посторонний» (1967) — Приест
- «Если бы я был шпионом» («Si j’etais un espion») (1967); режиссёр: Бертран Блие
- «Изнасилование» / «Нарушение» («Le Viol») (1968) Франция — Швеция, режиссёр: Жак Дониоль — Валькроз
- «Банда Бонно» («La bande a Bonnot») (1968) Франция — Италия, режиссёр: Филипп Фурастье
- «Голубые „Голуазы“» («Les gauloises bleues»); режиссёр: Мишель Курно (1968)
- «Убийца любит конфеты» («Le tueur aime les bonbons») (1968)
- «Банда Бонно» (1969) — Жюль Бонно
- «Остановись в падении» («Cran d’arret») (1969) Франция — Италия, режиссёр: Ив Буассе
- «Прощай, Барбара» («Bye bye, Barbara»); режиссёр: Мишель Девиль (1969)
- «Время умирать» («Le temps de mourir»); режиссёр: Андре Фарваги (1969)
- «Для улыбки» («Pour un sourire»); режиссёр: Франсуа Дюпон (1970) — Миди
- «Бириби» («Biribi»)); Франция — Тунис, режиссёр: Даниель Мусманн (1971)
- «Похищение в Париже» (1972) — Бордье
- «Без подведения итога» («Sans sommation»); Франция — Германия — Италия, режиссёр: Бруно Гантильон (1973)
- «Любовник Большой Медведицы» («L’amante dell’Orsa Maggiore»); Италия — Франция — Германия, режиссёр: Валентино Орсини (1973)
- «Защитник» («Le Protecteur»); Франция — Испания, режиссёр: Роже Анен (1974)
- «Подозреваемые» («The Suspects»); Франция — Италия, режиссёр: Мишель Винь (1974)
- «Плоть орхидеи» («La chair de l’orchidee»); Франция — Италия — Германия, режиссёр: Патрис Шеро (1975)
- «Добрые и злые» («Les bons et les mechants»); режиссёр: Клод Лелуш (1975)
- «Специальное отделение» («Section speciale»); Франция — Италия — Германия, режиссёр: Коста-Гаврас (1975)
- «Охотник» («L’alpaguer», в советском прокате — «Частный детектив») (1976) — Ястреб
- «Колдун» /Sorcerer (1977)
- «У каждого свой шанс» / Une histoire simple (1978) — Жорж
- «Порядок и безопасность в мире» («L’ordre et la securite du monde», в советском прокате — «Гибель мадам Леман»); режиссёр: Клод Д’Анна (1978)
- «Стирают Все!» («On Efface Tout!»); режиссёр: Паскаль Видаль (1978)
- «Спасите „Конкорд“!» («Concorde Affaire ‘79»)(1979)
- «Этот человек» («Cet homme-la»); ТВ, режиссёр: Жерар Пуату-Вебер
- «Восточный экспресс» / серия «Элен» («Orient — express» / «Helene»); ТВ, Франция — Италия, режиссёр: Марсель Муси (1979)
- «Даже у девушек бывает смутная совесть» («Meme les momes ont du vague a l’ame»); режиссёр: Жан-Луи Даниель (1979)
- «Легион высаживается в Колвези» / La légion saute sur Kolwezi (1979) — Пьер Дельбар
- «Черная мантия для убийцы» («Robe noir pour un tueur, Une»); режиссёр: Хосе Джованни (1980)
- «Страница любви» («Une page d’amour»); TВ, режиссёр: Элиа Шураки (1980)
- «Антрацит» («Anthracite»); pежиссер: Эдуар Ниэрманс (1980)
- «Облава» («La traque»); ТВ, режиссёр: Филипп Лефевр (1980)
- «Шпион, встань» (« Espion leve-toi») ; Франция — Швейцария, режиссёр: Ив Буассе (1981)
- «Эмми» («Aimee»); режиссёр: Жоэль Фаргес (1981)
- «Блоха и привратник» («La puce et le prive»); режиссёр: Роже Кай (1981)
- «Жозефа» / Josepha (1982)
- «Взлом» («Effraction»); pежиссер: Даниэль Дюваль (1982)
- «Жозефа» («Josepha»); pежиссер: Кристофер Франк (1982)
- «Это было прекрасное лето» («Ce fut un bel ete»); ТВ, режиссёр: Жан Шапо (1982)
- «Зимнее происшествие» («Fait d’hiver»); TВ, режиссёр: Жан Шапо (1982)
- «Жестокая игра» («Un Jeu Brutal»); pежиссер: Жан-Клод Бриссо (1983)
- «Маркиз де Сад» («Le marquis de Sade») (1983)
- «Цена риска» / Le Prix du danger (1983)
- «Матрос 512» / Le Matelot 512 (1984), реж. Рене Альо) — Командир
- «Фанни Пелопайя» («Fanny Pelopaja»); Испания — Франция, режиссёр: Висенте Аранда (1984)
- «Книга Мари» («Le livre de Marie»); к/м , Франция — Швейцария, pежиссер: Анн-Мари Миевиль (1984)
- «Перебежчик» («Le Transfuge»); Бельгия — Франция — Германия, pежиссер: Филипп Лефевр (1985)
- «Белая тайна» («L’enigme blanche»); ТВ, режиссёр: Петер Кассовиц (1985)
- «Взгляд в зеркале» («Le regard dans le miroir»); ТВ, режиссёр: Жан Шапо (1985)
- «Дерборанс» («Derborence»); Швейцария — Франция, режиссёр: Франсис Рессер (1985)
- «Вечернее платье» (1986) — Любовник
- «Остров» («L’Ile»); TВ, Франция — Финляндия, режиссёр: Франсуа Летерье (1986)
- «Двуличный» («Falsch»); Франция — Бельгия, режиссёры: Жан-Пьер и Люк Дарденне (1986)
- «До свидания, я тебя люблю» («Adieu, Je T’aime»); pежиссер: Клод Бернар (1987) — Обер
- «Шум и Ярость» («De Bruit et de Fureur»); pежиссер: Жан-Клод Бриссо (1988)
- «Спрут — 4» («La piovra — 4»); ТВ, Италия, режиссёр: Луиджи Перелли (1988)
- «Mедицина для людей» / серия «Биафра: Рождение» («Medecins des hommes» / «Biafra: La naissance»); ТВ, режиссёр: Лорен Хейнеманн (1988)
- «Холодный пот» / серия «Взгляд в ночи» («Sueurs froides» / «Les yeux de la nuit»); ТВ, режиссёр: Этьен Браш (1988)
- «Белая свадьба» (1989) — Франсуа Айно, режиссёр: Жан-Клод Бриссо
- «Священный союз» («L’union sacree»); режиссёр: Александр Аркадии (1989)
- «Досье инспектора Лавардена» / серия «Дьявол в городе» («Les dossiers de l’inspecteur Lavardin» / («Le diable en ville»); TВ, Франция — Италия — Бельгия — Швейцария, режиссёр: Кристиан Де Шалонж (1989)
- «Taнго-бар» («Tango bar»); ТВ, режиссёр: Филипп Сетбон (1989)
- «Лето революции» («L’ete de la revolution»); ТВ, режиссёр: Ласар Иглесис (1989)
- «В шёлке» («Ceux de la soie»); ТВ, режиссёр: Лорен Хейнеманн (1989)
- «Cyматоха» ("Tumultes); Франция — Бельгия, режиссёр: Бертран Ван Эффентерре (1989)
- «Акт боли» («Atto Di Dolore»); Италия, режиссёр: Паскуале Скуитьери (1990)
- «Деньги» ("Money); Канада — Франция — Италия — Нидерланды, pежиссер: Стивен Хиллиард Стерн (1990)
- «Переживший кому» («Coma depasse»); ТВ, режиссёр: Роже Пиго (1990)
- «Спрут — 5: Суть проблемы» ("La piovra — 5: Il cuore del problema; ТВ, Италия, pежиссер: Луиджи Перелли (1990)
- «Мегре» (1991—2005) — Комиссар Мегре
- «Мегре и дылда» («Maigret et la grande perche»); TВ, режиссёр: Клод Горетта (1991)
- «Мегре и ночные радости» («Maigret et les plaisirs de la nuit»); TВ, режиссёр: Хосе Пинейро (1992)
- «Mегре и дом судьи» («Maigret et la maison du juge»); ТВ, режиссёр: Бертран Ван Эффентерре (1992)
- «Mегре у фламандцев» («Maigret chez les flamands»); ТВ, режиссёр: Серж Леруа (1992)
- «Рай для вампиров» («Un vampire au paradis»); режиссёр: Абделькерим Балуль (1992)
- «Mегре и ночь на перекрёстке» ("Maigret et la nuit du carrefour; ТВ, режиссёры: Ален Тасма и Бертран Ван Эффентерре (1992)
- «Спрут — 6: Последний секрет» («La piovra — 6: L’ultimo segreto»); TВ, Италия, режиссёр: Луиджи Перелли (1992) — Антонио Эспиноса
- «Ночное такси» (« Taxi de Nuit»); pежиссёр: Серж Леруа (1993)
- «Mегре и простофили из „Маджестика“» («Maigret et les caves du Majestic»); ТВ, режиссёр: Клод Горетта (1993)
- «Mегре и строптивые свидетели» («Maigret et les temoins recalcitrants»); TВ, режиссёр: Мишель Сибра (1993)
- «Mегре и человек на скамейке» («Maigret et l’homme du banc»); ТВ, режиссёр: Этьен Перье (1993)
- «Mегре защищается» («Maigret se defend»); ТВ, режиссёр: Анджей Костенко (1993)
- «Tерпение Мегре» («La patience de Maigret»); ТВ, режиссёр: Анджей Костенко (1994)
- «Мегре и призрак» («Maigret et le fantome»); ТВ, Франция — Швейцария — Бельгия — Финляндия, режиссёр: Ханну Кахакорпи (1994)
- «Mегрэ и шлюз № 1» («Maigret et l’ecluse no. 1»); ТВ, режиссёр: Оливье Шацкий (1994)
- «Mегре обманывает себя» («Maigret se trompe»); ТВ, режиссёр: Джойс Бунюэль (1994)
- «Mегре: Сесиль мертва» («Maigret: Cecile est morte»); ТВ, режиссёр: Дени де ла Пательер (1994)
- «Mегре и старая дама» («Maigret et la vieille dame»); ТВ, режиссёр: Давид Дельрие (1994)
- «Мегре и пламя свечи на ветру» («Maigret et la vente a la bougie»); ТВ, pежиссёр: Пьер Гранье-Дефер (1995)
- «Mегре в отпуске» («Les vacances de Maigret»); ТВ, режиссёр: Пьер Жоассен (1995)
- «Mегре и дело Сен — Фекре» («Maigret et l’affaire Saint — Fiacre»); ТВ, режиссёр: Дени де ла Пательер (1995)
- «Мегре и порт туманов» («Maigret et le port des brumes»); ТВ, Франция — Швейцария — Бельгия — Ирландия, режиссёр: Шарль * * Немес(1996)
- «Mегре в Финляндии» («Maigret en Finlande»); ТВ, Франция — Бельгия — Швейцария — Финляндия, режиссёр: Пекка Парика (1996)
- «Mегре в страхе» («Maigret a peur»); ТВ, Франция — Бельгия — Швейцария, режиссёры: Клод Горетта и Кристиан Каршер (1996)
- «Mегре и голова человека» («Maigret et la tete d’un homme»); ТВ, Франция — Бельгия — Швейцария — Чехия, режиссёр: Джурай Херц
- «Mегре расставляет сети» («Maigret tend un piege»); ТВ, режиссёр: Юрай Херц (1996)
- «Мегре и тело без головы» («Maigret et le corps sans tete»); ТВ, Франция — Швейцария — Бельгия, режиссёр: Серж Леруа (1997)
- «Mегре и „Либерти Бар“» («Maigret et le Liberty Bar»); ТВ, режиссёр: Мишель Фавар (1997)
- «Мегре и невероятный господин Оуэн» («Maigret et l’improbable monsieur Owen»); ТВ, Франция — Бельгия — Швейцария, режиссёр: Пьер Коральник (1997)
- «Mегре и мальчик из церковного хора» («Maigret et l’enfant de choeur»); TВ, режиссёр: Пьер Гранье-Дефер (1997)
- «Мегре и инспектор Кадавр» («Maigret et l’inspecteur Cadavre»); ТВ, pежиссер: Пьер Жоассен (1998
- «Мадам Кватре и её дети» («Madame Quatre et ses enfants»); ТВ, Франция — Бельгия — Швейцария, режиссёр: Филипп Беренжер (1999)
- "Убийство в первом классе («Un meurtre de premiere classe»); TВ, Франция — Швейцария — Бельгия, режиссёр: Кристиан Де Шалонж (1999)
- «Убийство в огороде» («Meurtre dans un jardin potager»); ТВ, режиссёр: Эдвин Бэйли (1999)
- «Под песком» (2000) — Жан Дрийон
- «Мой отец, спасший мне жизнь» Хосе Джованни (2001) — Джо
- «Мегрэ и пожиратель бриллиантов» («Maigret et la croqueuse de diamants»); ТВ, режиссёр: Андре Шанделе (2001)
- «Mой друг Мегре» («Mon ami Maigret»); ТВ, режиссёр: Бруно Гантильон (2001)
- «Mегре у министра» («Maigret chez le ministre»); ТВ, режиссёр: Кристиан Де Шалонж (2001)
- «Mегре и открытое окно» («Maigret et la fenetre ouverte»); ТВ, режиссёр: Пьер Гранье-Дефер (2001)
- «Мегре и продавец вина» («Maigret et le marchand de vin»); ТВ, pежиссёр: Кристиан Де Шалонж (2002)
- «Mегре у министра» («Maigret chez le ministre»); ТВ, режиссёр: Кристиан Де Шалонж (2002)
- «Мегре и безумная из Святой Клотильды» («Maigret et le fou de Sainte Clotilde»); ТВ, Франция — Бельгия — Люксембург — Швейцария, pежиссер: Клаудио Тонетти (2002)
- «Mегре и дом Фелиции» («Maigret et la maison de Felicie»); ТВ, pежиссёр: Кристиан Де Шалонж (2002)
- «Mегре учится» («Maigret a l’ecole»); ТВ, режиссёр: Ив Де Шал (2002)
- «Там, высоко за облаками живёт король» (2003) — Полковник
- «Mегре и принцесса» («Maigret et la princesse»); ТВ, Бельгия — Франция, режиссёр: Лорен Хейнеманн (2003)
- «Hеудача Мегре» («Un echec de Maigret»); ТВ, режиссёр: Жак Фанстен (2003)
- «Знак Пикпюс» («Signe Picpus»); ТВ, режиссёр: Жак Фанстен (2003)
- «Друг детства Мегре» («L’ami d’enfance de Maigret»); ТВ, режиссёр: Лорен Хейнеманн (2003)
- «Скрупулёзность Мегре» («Les scrupules de Maigret»); ТВ, режиссёр: Пьер Жоассен (2004)
- «Mегре у доктора» («Maigret chez le docteur»); ТВ, Бельгия — Франция, pежиссер: Клаудио Тонетти (2004)
- «Мегре: Поросята без хвостов» («Maigret: Les petits cochons sans queue»); ТВ, pежиссер: Шарль Немес (2004)
- «Мегре и китайская тень» («Maigret et l’ombre chinoise»); TВ, pежиссер: Шарль Немес (2004)
- «Мегре и бродяга» («Maigret et le clochard»); TВ, pежиссер: Лорен Хейнеманн (2004)
Напишите отзыв о статье "Кремер, Бруно"
Примечания
- ↑ [lenta.ru/news/2010/08/09/maigret/ Умер исполнитель роли комиссара Мегрэ]. Lenta.ru (9 августа 2010). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/66Y5yCqbA Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
- ↑ [www.newsru.co.il/world/09aug2010/cremer706.html Умер актёр Бруно Кремер, самый любимый французами «комиссар Мегрэ»]. Newsru.co.il (9 августа 2010). Проверено 17 октября 2014.
Ссылки
- Бруно Кремер (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kino-teatr.ru/kino/acter/euro/82726/bio/ Краткая биография]
Отрывок, характеризующий Кремер, Бруно
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
