Кремер, Петер-Эрих

Петер-Эрих Кремер «Али» (нем. Peter-Erich «Ali» Cremer; 25 марта 1911, Мец, Лотарингия — 5 июля 1992, Гамбург) — немецкий офицер-подводник, корветтен-капитан (11 июля 1944 года).

Биография

В течение 6 семестров изучал право в университете, но в августе 1932 года записался на флот. Прошел подготовку на легком крейсере «Кёльн». 1 января 1934 года произведен в фенрихи, 1 января 1936 года — в лейтенанты. В 1936 году служил на броненосце «Дойчланд», а затем был переведен в морскую артиллерию.

Вторая мировая война

В 1939 году назначен на эскадренный миноносец «Теодор Ридель». В августе 1940 года перешел в подводный флот.

С 29 января по 21 июля 1941 года командовал малой подлодкой U-152 (Тип II-D), которая использовалась в качестве учебного корабля.

25 августа 1941 года принял командование над большой лодкой U-333, на которой совершил 3 похода (проведя в море в общей сложности 117 суток). Эмблемой лодки Кремера служили 3 маленькие рыбки, нарисованные на башне. Сам Кремер получил на флоте прозвище «Али». В первом походе Кремер потопил 4 судна, в том числе по ошибке немецкий блокадопрорыватель «Шпреевальд». Во втором походе к берегам США Кремер потопил 4 судна, но его лодка получила тяжелые повреждения и была вынуждена вернуться на базу до установленного срока.

25 июня 1942 года награждён Рыцарским крестом Железного креста.

В третьем походе лодка Кремера была атакована британским корветом «Крокус» и получила такие тяжелые повреждения, что с трудом вернулась на базу, после чего за Кремером закрепилось прозвище «Али-Кораблекрушение».

6 октября 1942 года был направлен на лечение в госпиталь, а в феврале — мае 1943 года служил в штабе Карла Дёница.

18 мая 1943 года вновь назначен командиром своей старой подлодки. Ею он руководил в 5 боевых походах (211 суток). В апреле 1944 года его лодка опять получила повреждения. После возвращения из пятого похода лодка была признана непригодной к дальнейшему использованию, и Кремер 19 июля 1944 года был переведен в резерв.

С 15 ноября 1944 года командовал новой современной подлодкой U-2519 (Тип XXI), но в военных действиях уже участия не принимал.

В феврале 1945 года назначен командиром морского противотанкового батальона, с которым участвовал в боях с британскими войсками в районе Гамбурга. По официальному сообщению, его батальон в течение нескольких дней в апреле 1945 года уничтожил 24 танка противника.

После капитуляции Германии Кремер принял командование над личной охраной нового главы германского государства Дёница в Мюрвике (последняя неудача Кремер — его подчиненный, часовой, застрелил известного подводника Вольфганга Люта).

Вместе с правительством Дёница Кремер был арестован британскими войсками, но уже через месяц освобожден. После окончания войны Кремер успешно работал менеджером в различных частных фирмах.

Всего за время военных действий Кремер потопил 8 судов общим водоизмещением 26 873 брт и повредил 2 судна водоизмещением 9252 брт.

Ссылки

Gudmundur Helgason. [uboat.net/men/cremer.htm Korvettenkapitän Peter-Erich Cremer] (англ.). uboat.net. Проверено 30 августа 2009. [www.webcitation.org/66jGtWX87 Архивировано из первоисточника 6 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Кремер, Петер-Эрих

– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»