Кремль Дмитрия Донского
Белокаменный Московский Кремль — первая каменная крепость на территории города Москвы. Работы по замене деревянных стен и башен на белокаменные большего периметра были проведены в 1366—1367 годах, в правление молодого князя Дмитрия Ивановича.
И. Е. Забелин предполагал, что материал для строительства поступал из каменоломен села Мячкова при впадении Пахры в Москву-реку. Мячковский камень в Москву доставляли Москвой-рекой. Летом его везли на судах, а зимой — на санях по замерзшей реке.
По данным археологии, каменными были башни и наиболее важные части стены, откуда была наибольшая опасность штурма[1]. Укрепления дополнялись рвом, прокопанным от Неглинной до Москвы-реки. Историк Тихомиров в своей работе «Древняя Москва XII—XV вв.» писал, что первоначальные каменные стены были низкими, а их достройка велась много лет[2].
С этого времени в летописях часто встречается название — «Москва белокаменная». Появление у Москвы каменных стен позволило великому княжеству Московскому проводить более самостоятельную и агрессивную внешнюю политику. Уже в 1368 и 1370 годах стены спасли горожан от т. н. «литовщины» — выстояли против осады Ольгердом. Обеспечив свой тыл, князь Московский пошёл на обострение отношений с Ордой (см. Куликовская битва). В 1382 году Кремль был взят и разорён ханом Тохтамышем. После ухода Тохтамыша укрепления удалось быстро восстановить.
Помимо кремлёвских стен, при Дмитрии Донском были возведены каменные соборы в кремлёвских монастырях, Чудове и Вознесенском. К концу XIV века Московский Кремль по каменной застройке опережал большинство русских городов, уступая только Новгороду и Пскову[2]. В правление Ивана III белокаменные стены кремля были разобраны и заменены кирпичными, которые сохранились до нашего времени.
Напишите отзыв о статье "Кремль Дмитрия Донского"
Примечания
- ↑ Памятники архитектуры, 1983, с. 263.
- ↑ 1 2 [www.russiancity.ru/books/b70.htm#c7g Древняя Москва XII-XV вв.] (рус.). Проверено 25 марта 2015.
Литература
- Либсон В. Я., Домшлак М. И., Аренкова Ю. И. и др. Кремль. Китай-город. Центральные площади // Памятники архитектуры Москвы. — М.: Искусство, 1983. — С. 257—345. — 504 с. — 25 000 экз.
Отрывок, характеризующий Кремль Дмитрия Донского
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
