Кремлёвский курсант

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кремлёвский курсант — литературное название курсантов, неофициальное звание учащихся и выпускников Первых московских пулемётных курсов по подготовке командного состава РККА, дислоцированных на территории Московского Кремля с сентября 1918 года.

В 1921 году по решению Советского правительства командирам и курсантам пулемётных курсов, павшим героической смертью в боях под Ореховом и Синельниковом, в Московском Кремле (в сквере между Арсеналом и Сенатом) был поставлен деревянный обелиск в виде треугольной пирамиды с глобусом наверху. Затем этот обелиск был реконструирован, дерево заменено мрамором. Надпись гласит: «Слава! Командирам и курсантам, павшим в боях против контрреволюции под Ореховом и Синельниковом. 29 VIII — 1920 года.»

С тех пор «Кремлёвскими курсантами» и/или «Кремлёвцам» именуют всех учащихся и выпускников военных учебных заведений, в которые Первые московские пулемётные курсы по подготовке командного состава РККА были последовательно преобразованы: 1-я Советская объединённая военная школа РККА им. ВЦИК (1921), МВУ (1937), МКПУ (1938), МВОКУ (1958), МВИ (1998), МВВКУ (2004).

В.И.Ленин с февраля 1922 года является почётным курсантом 1-го пехотного батальона, а с 15.09.1923 — почётным командиром школы им. ВЦИК[1] и именно в ней состоял на партийном учёте[2]

Торжественный выпуск Кремлёвских курсантов почётно проводится на Красной площади в Москве и в настоящее время.





Марш Кремлёвских курсантов

Слова — Б. Лексин, музыка — Д. Евгенидзе

От горнила Гражданской войны,
Долгой, братоубийственной, — страшной,
Мы торжественным маршем прошли
По брусчатке Истории нашей.
Нам всегда доверяла Страна
Нерушимость границ и устоев.
И из нас выбирала она
Полководцев своих и Героев!

Припев:
Кремлёвские курсанты,
Почётный ратный путь!
Кремлёвские курсанты
Горит отвагой грудь!
Кремлёвские курсанты
Пока Россия ЕСТЬ -
Нам бьют «поход» куранты…
Кремлёвские курсанты:
Равнение — на ЧЕСТЬ!

Площадь Красная, выпуск, и взвод:
Двадцать душ, — по два боекомплекта
Сколько их, безымянных высот,
Где нас в бой поднимала ракета?
На полях многочисленных войн
Павших братьев осталось немало…
Память Вечная, Вечный Покой
От Курсанта, и до Генерала

Припев.

Правда жизни ясна и проста:
Нам привычно на гребне успеха!
Пусть живёт у людей на устах
Легендарная слава Моспеха!
И сейчас, как во все времена,
Когда взрывом Планета чревата,
Хрупкий мир доверяет она
Нам, Политикам и Дипломатам!

Припев.

В литературе

В кинематографе

  • «Экзамен на бессмертие» (1983) — советский художественный фильм по повестям Константина Воробьёва «Убиты под Москвой» и «Крик».
  • «Это мы, Господи!..» (1990) — советский художественный фильм по повести Константина Воробьёва «Убиты под Москвой».
  • «Кремлёвские курсанты» (2009) — российский телесериал, описывающий вымышленную историю жизни курсантов Московского высшего военного командного училища.
  • Эпизод в фильме Утомлённые солнцем.

Цитаты

Школа ВЦИК кровью своих лучших бойцов запечатлела свою преданность делу пролетарской революции[3]

Память

В память о подвиге курсантов в годы Великой Отечественной войны, имя «Кремлёвские курсанты» присвоено электропоезду ОАО РЖД.[4]

См. также

Напишите отзыв о статье "Кремлёвский курсант"

Примечания

  1. [mosvoku.narod.ru/1923/index.htm МКПУ]
  2. [militera.lib.ru/memo/russian/lobachev_aa/05.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -[ Мемуары ]- Лобачев А. А. Трудными дорогами]
  3. [artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0620.shtml ArtOfWar. Карцев Александр Иванович. «Утомленные солнцем-2» и Забытый Полк]
  4. [mrookreml.ru/news/1115 МРОО «Кремль»» Blog Archive» Новая электричка «Кремлёвские курсанты»]

Ссылки

  • [mkpu.ru/index.php?sitepage=about/history Краткая история МВВКУ.]
  • [www.youtube.com/watch?v=9oYw3yuIa74 Фильм «Кремлёвские курсанты в боях под Москвой осенью 1941 г.».]
  • [mkpu.ru/songs/0.mp3 Песня «Марш Кремлёвских курсантов» (Б. Лексин, Д. Евгенидзе).]

Отрывок, характеризующий Кремлёвский курсант

Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.