Артиллерия

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Крепостная артиллерия»)
Перейти к: навигация, поиск

Артилле́рия —

  1. род войск, основным вооружением которого являются артиллерийские орудия — огнестрельное оружие относительно крупного калибра: пушки, гаубицы, миномёты и т. п.;
  2. совокупность предметов артиллерийского вооружения;
  3. научная дисциплина, изучающая технику и тактику применения артиллерийского вооружения.

Артиллерия — один из трёх старейших родов войск, основная ударная сила сухопутных войск современных Вооружённых Сил. Артиллерия имеет многообразную классификацию по своему боевому предназначению, типам систем вооружения и организационно-штатной структуре. Артиллерия калибра 105 мм и крупнее имеет возможность применять химические и биологические боеприпасы, а начиная с калибра 152—155 мм для артиллерийских орудий становятся доступными тактические ядерные боеприпасы. Включает пушки, гаубицы, миномёты, безоткатные орудия, боевые машины, противотанковых управляемых снарядов и реактивную артиллерию; артиллерийские и стрелковые боеприпасы; средства передвижения артиллерии — колесные и гусеничные тягачи и другие; приборы управления огнём; средства разведки и обеспечения стрельбы; все виды стрелкового оружия, гранатомёты.

Кроме того, название «артиллерия» используется для обозначения рода войск, а также науки об устройстве, проектировании, производстве и эксплуатации артиллерийского вооружения, его боевых свойствах, способах стрельбы и боевого применения.

Раннее название на Руси:

  •  артиллерии — «Огнестрельный наряд» («Наряд) или «Снаряд» («Огнестрельный снаряд»);
  • артиллерийских войск — «Тура»[1].




Этимология

Слово используется в русском языке с 1695 года. Существует несколько вариантов происхождения слова:

История

Первые орудия

Огнестрельное артиллерийское оружие появилось в конце XII и начале XIII веков. В Европе оно появилось впервые у испанцев, заимствовавших его у мавров и арабов. До этого армии имели в своем распоряжении различные метательные машины, которые бросали каменные снаряды силой закрученных сухожилий или же с помощью резкого броска, подобно праще.машинами. Это объяснялось главным образом малой подвижностью новой артиллерии, что препятствовало применению ее в полевых боях.

Первая огнестрельная артиллерия была далеко не совершенна. Она уступала по дальнобойности метательным машинам. Поэтому долгое время, в течение трех столетий, новое оружие применялось наравне с метательными машинами.полевых боях. И только к концу XV века окончательно утвердилось господство огнестрельного оружия. Первое время ею пользовались почти исключительно в позиционной войне, то есть при осадах крепостей, городов, укрепленных замков. Здесь от орудий не требовалось особой подвижности.

Орудия доставлялись на позицию с большими трудностями. Некоторые пушки надо было тащить на семидесяти парах волов. Занятую позицию быстро менять было невозможно. При вылазках осажденным часто доставалась в руки артиллерия осаждающих, которая иногда не успевала сделать ни одного выстрела.Производство выстрелов проходило чрезвычайно сложно и медленно.Например, при осаде итальянского города Пизы в 1370 году осаждающие имели тяжелое орудие; для заряжения и выстрела из него требовались целые сутки.

Огромное значение подвижности артиллерии впервые проявилось на грани XV и XVI столетий. В 1494 году, во время войны за неаполитанское наследство, французскому королю Карлу VIII удалось перебросить в Италию с тридцатитысячной армией, прошедшей горные проходы Альп и Аппенин, до тысячи орудий. По свидетельству современного историка Паоло Джовия, артиллерия Карла VIII производила потрясающее впечатление на врагов своей боевой готовностью, а главное — подвижностью. Быстрота передвижения артиллерии даже по пересеченной местности была для того времени поразительной.

Орудийные стволы первых железных орудий изготовлялись из ковкого железа, полосы которого сваривались в трубку. Однако изготовление таких стволов представляло немалые трудности. Поэтому железо применялось для изготовления только небольших орудий. Примером железного сварного орудия может служить модфа, стрелявшая железными или свинцовыми шаровыми пулями.

До середины XVI века основным материалом для изготовления артиллерийских орудий всех типов была бронза. Этот сплав меди с оловом легко поддавался отливке в любые формы.Первые бронзовые орудия стреляли каменными сплошными шаровыми ядрами, скрепленными для прочности железными обручами. Помимо этого употреблялись и свинцовые ядра, а с конца XIV века — чугунные. Введение чугунных сплошных ядер, вместо каменных, произвело переворот в конструкции орудий: стволы начали делать более узкими, но зато длиннее; орудия стали более дальнобойными. Чугунные ядра можно было делать меньше каменных, сохраняя в то же время их прежний вес. Это позволило уменьшить внутренний диаметр орудийного ствола и увеличить длину орудия[2].

XVI—XIX века

Выделка и употребление орудий в прежние времена составляли специальность особого цеха, состоявшего из оружейных мастеров (констеблей) и их помощников. Народные правители и города временно нанимали их к себе на службу и снабжали обширными привилегиями. Таким образом, артиллеристы вовсе не были солдатами, и полководец имел на них лишь весьма ограниченное влияние. Орудийный цех окружал себя покровом таинственности, которому как нельзя лучше содействовало царившее тогда суеверие, и работал лишь в сообществе своих цеховых помощников. Такое положение дел являлось очень важной помехой в употреблении новых боевых средств.

Вследствие этого более прозорливые государи начали стараться о том, чтобы освободить артиллерию из рук цеха и забрать этот новый род оружия в свои собственные руки. Первою попыткою в этом направлении было учреждение артиллерийских училищ венецианцами (1506 год) и Карлом V (1513 год, в Бургосе); но гораздо более решительный шаг сделан был швед. королём Густавом Адольфом. Орудия свои он прямо распределил по пехотным частям, прислугою служили мушкетёры; эти орудия облегчены были настолько, что могли следовать за движениями войск. Шведские полковые орудия, скоро принятые и в других армиях, явились до известной степени основанием артиллерии как рода оружия, освобождённого от цеховых оков, и началом способной к маневрированию полевой артиллерией.

Учреждение постоянных армий существенно содействовало приданию артиллерии чисто военного характера. Во 2-й половине XVII века являются уже артиллерийские полки, начало которым положено во Франции, где Людовик XIV ещё в 1671 году учредил «Королевско-артиллерийский полк». Дальнейшие успехи сделаны были в XVIII столетии. Из путаницы, царившей в материальной части, выработались артиллерийские системы, согласно которым численность разнородных конструкций и калибров была рациональным образом сокращена [Так в издании 1890 года — Ред.]; одновременно с этим происходило выделение тяжёлых орудий из состава полевой артиллерии. В личном составе тоже произошёл некоторый переворот: менее пригодные элементы отделены были в гарнизонную артиллерию, предназначенную для защиты укреплённых пунктов.

Как на важный шаг вперёд следует смотреть на учреждение конной артиллерии, зародыш которой относится в 1759 году и исходит от Фридриха Великого. Таким же образом возникла настоящая полевая артиллерия, для дальнейшего преуспеяния которой особенно много было сделано Наполеоном I. Он совсем отказался от полковых орудий, и полевая артиллерия его выступала в дело не иначе, как соединённою в батареи, этим достигалось большее единство в управлении ею и сообщался ей характер действительно самостоятельного рода оружия.

Во время продолжительного мирного периода, последовавшего за Наполеоновскими войнами, сделаны были значительные успехи как в организации, так и в материальной части артиллерии. Особенно работали над увеличением подвижности полевой артиллерии, для чего самый материал был облегчён и конструкции его приданы более рациональные основы; в пешей артиллерии придуманы приспособления для перевозки людей; упряжка доведена до возможных упрощений и прочности. В системе осадной и крепостной артиллерии произведены обширные усовершенствования и существенное упрощение. На более резкое разделение в личном составе, однако, не могли ещё решиться; артиллеристов обучали всем отраслям их многосложного дела, и техническая артиллерия оставалась в тесной связи со строевою. Только с 1852 года приступлено было к отделению полевых батарей от связи с крепостными ротами; но это касалось лишь нижних чинов; офицеров же продолжали употреблять по всем отраслям артиллерийского дела. Во Франции в 1854 году конная, ездящая и крепостная артиллерия были разделены на отдельные полки (в 1867 году это опять отменено), между тем как в Пруссии только с 1864 года приступлено к формированию полевых и крепостных артил. полков. Особенно возвысилось значение артиллерии в 1859 году с введением нарезных орудий. Но с усовершенствованием вооружения возвысилась и требовательность относительно руководства личным составом, а вместе с тем принцип разделения труда стал и в этой области приобретать всё большее применение. В германской артиллерии в 1872 году решено совершенно отделить полевую артиллерию от крепостной. Стремление к усовершенствованию материальной части и к увеличению действительности стрельбы находит лучшую для себя пищу в высокоразвитой технике новейшего времени, и до окончательных заключений ещё не дошло.

Развитие артиллерии в России

В России появление огнестрельных орудий с достоверностью восходит к концу XIV столетия. Согласно летописям, кованые пушки — «тюфяки» (от перс. тупанг) — были впервые использованы 1382 году в княжение Дмитрия Донского, при осаде Москвы войском татарского хана Тохтамыша. В 1389 году на Русь привезены были из-за границы, по-видимому, первые литые орудия — «арматы и стрельба огненная».

Затем из летописей уже видно, что артиллерия играла практическую роль во всех войнах, ведённых Новгородом, Тверью, Москвою и т. д. С начала XV века имеются уже фактические свидетельства выделки артиллерийских орудий в самой России; но есть основание полагать, что железные орудия ковались у нас гораздо ранее. В Москве в 1488 году существовала литейная, называвшаяся «пушечною избой» и, без сомнения, устроенная, вызванным тогда в Москву знаменитым зодчим и литейщиком Аристотелем Фиораванти.

Австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, побывавший в Москве в 1517 и 1526 годах, при великом князе Василии III Ивановиче, в своих «Записках о Московии» свидетельствует уже о довольно широком развитии артиллерии у русских:

Теперь у государя есть пушечные литейщики, немцы и итальянцы, которые, кроме пищалей (pixides) и пушек, льют также железные ядра, какими пользуются и наши государи, но московиты не умеют и не могут пользоваться этими ядрами в бою, так как у них все основано на быстроте.

Я не говорю уже о том, что московиты, по-видимому, не делают различия между разными пушками, или, говоря вернее, между их назначением. Они не знают, когда надо пускать в дело большие орудия, которыми разрушаются стены, или меньшие, которые разрушают вражеский строй и останавливают его натиск.

Это случалось часто и в другое время, а особенно тогда, когда, по слухам, татары вот-вот собирались осадить Москву. Тогда наместник приказал под смех немецкого пушкаря спешно поставить под воротами крепости очень большую пушку, хотя её едва ли можно было бы подкатить туда и в трёхдневный срок и к тому же она первым же выстрелом разрушила бы и свод, и (стены) ворот. Это была старая штуковина вроде мортиры (Moerser), много лет простоявшая без дела. В неё влезал целый небольшой мешок пороху, а в жерле мог выпрямившись сидеть человек, так она была велика и даже ещё больше[3].

В XVI веке являются русские литейщики и между ними замечательнейший — Андрей Чохов. Он отлил в Москве в 1586 году известную бомбарду (картечницу) с конным изображением царя Феодора Иоанновича, позже названную «Царь-пушкой». Кроме того, в Туле и Устюжне-Железопольской (совр. Вологодская обл.) уже в XV столетии ковались железные орудия.

В России XVI—XVII вв. для длинноствольных орудий утвердилось название «пищаль», которое является буквальным переводом западноевропейского слова «кулеврина». Характерно, что ручные кулеврины назывались на Руси также пищалями. Древнейшая сохранившаяся русская литая пищаль, отлитая немецким (?) мастером Яковом (Якобом?), относится к 1485 году. 1542 годом датируется старейшая сохранившаяся русская «гафуница» (гаубица).

Английский дипломат Джильс Флетчер, побывавший в России в 1588 году, в своем сочинении «О государстве Русском» (1591), сообщает:

Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная Палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые.[www.vostlit.info/Texts/rus4/Fletcher/frametext4.htm]

В Оружейной палате Московского Кремля и Военно-историческом музее артиллерии (Санкт-Петербург) сохранилось несколько известных исторических орудий, отлитых русскими мастерами-литейщиками: пищаль «Инброг» (1577) мастера Андрея Чохова, пищаль «Онагр» (1581) мастера Кузьмина, пищаль «Троил» (1685) мастера Якова Дубины, пищаль «Перс» (1686) и пушка «Орёл» (1692) мастера Мартьяна Осипова и др.

Вся артиллерия называлась на Руси «огнестрельным нарядом» или «большим нарядом». Начальником его во время похода был пушкарский голова — одно из важнейших лиц на войне. Артиллеристы назывались пушкарями и стрелками, смотря по величине орудий, при которых они находились. К каждому орудию назначалось не более двух пушкарей, которым придавались податные люди для прислуги. У нас так же, как и в Западной Европе пушкари составляли особый цех и получали большое содержание. Хозяйственными делами заведовал пушкарский приказ. В XVI веке появилось в России и первое сочинение по артиллерийскому делу — «Устав ратных пушечных и других дел», составленный Онисимом Михайловым.

Начало регулярной российской артиллерии относится уже к 1695 году, когда при Преображенском полку была учреждена бомбардирская рота из 6 мортир и 4 пушек. Капитаном этой роты с 1695 по 1706 годы был сам царь Пётр I. Как при нём, так и при последующих государях прилагалось особое старание об усовершенствовании нашей артиллерии как в строевом, так и в техническом отношениях.

Помимо этого, в петровские времена в России впервые организовано было массовое промышленное производство артиллерийских орудий на Олонецких заводах и на уральских заводах Никиты Демидова. С 1702 по 1706 год на демидовских заводах было изготовлено 114 чугунных артиллерийских орудий, с 1702 по 1718 год — 908,7 тысяч штук чугунных артиллерийских ядер.

Позднейшая история нашей артиллерии представляет целый ряд преобразований — частью заимствованных у Западной Европы, частью же вполне самостоятельных, но всегда клонившихся к тому, чтобы поставить этот род оружия на высоту современных военных требований. Так, в 1759 году, во время Семилетней войны, русским графом П. И. Шуваловым изобретена была «секретная гаубица» для стрельбы картечью.

Появление нарезных орудий

К началу Наполеоновских войн русская полевая и крепостная артиллерия ни в чём не уступала западноевропейской, а кое-где даже её превосходила. Однако уже Крымская война 1853-1856 годов в полной мере выявила техническую отсталость русской артиллерии.

Так, при обороне Севастополя в 1854-1855 годах интервенты-союзники имели на вооружении 134 полевых и 73 осадных орудий, а также дальнобойные нарезные ружья, стрелявшие на расстояние до 800 метров. На стороне русских было 145 гладкоствольных орудий, в основном корабельных, разбросанных на протяжении 7 верст, которые могли вести огонь картечью на расстояние не свыше 600 метров. Таким образом, русская артиллерия оказывалась в крайне невыгодном положении, но, тем не менее, выполнила свою задачу, нанеся противнику существенный урон.[4].

Впервые нарезные орудия применили французы во время австро-итало-французской войны 1859 года и она продемонстрировала явные преимущества перед гладкостенной австрийской. У нарезных орудий дальность стрельбы была почти втрое больше, а показатели меткости стрельбы нарезных орудий на дальности около километра были в пять раз лучше, чем у гладкостенных[5].

В 1853 году британский инженер Армстронг создал казнозарядное нарезное орудие (Пушка Армстронга). Эти орудия состояли на вооружении британской армии до 1864 года. В 1858 году британский инженер Витворт предложил перенести в артиллерию ранее известную в стрелковом оружии идею полигональных нарезов. В 1868 г. 230-мм пушка Витворта показала рекордную для того времени дальность стрельбы 10 300 м. Но эти пушки имели ряд неустранимых недостатков — сложность изготовления снаряда, трудность заряжания, заклинивание снарядов в канале при стрельбе. Все это заставило британцев отказаться от полигональных орудий.

В России нарезные казнозарядные орудия распространились в результате военных реформ Дмитрия Милютина 1862-1874 годов. году. Нарезные орудия изготовлялись сначала из бронзы или чугуна. Стальные нарезные орудия появились в России в 1875 году[2]. Тем не менее, русско-турецкая война 1877-1878 годов продемонстрировала недостаточное количество современных орудий в русской армии. Однако российский инженер В. С. Барановский в период с 1872 по 1877 год разработал целый ряд казнозарядных нарезных орудий с унитарными боеприпасами, что существенно ускорило процесс стрельбы. К 1885 году подобные орудия разработали и инженеры других стран, в первую очередь — Германии и Франции.

В разных странах велись интенсивные работы по созданию бездымного пороха. В России бездымный порох начали применять в артиллерии в 1894 году. В разрывных зарядах артиллерийских снарядов дымный порох заменили сильнодействующие бризантные взрывчатые вещества. В 1885 году в Германии специалисты «пушечного короля» Альфреда Круппа создали новый тип разрывного боеприпаса, начинённого «шпренгкорпером», французы в 1887 г. — «мелинитом», британцы в 1888 — тем же веществом с названием «лиддит», японцы с 1890-х — «шимозой». С 1902 г. в германской и американской армиях начали использовать боеприпасы, снаряжённые тротилом[6].

В дальнейшем развитие российской артиллерии стимулировалось гонкой военно-морских вооружений. Несмотря на очевидные успехи, российская промышленность к концу XIX века так и не сумела наладить массовое производство корабельных орудий, необходимых для вооружения военного флота, который по числу кораблей, особенно броненосных, к началу русско-японской войны был третьим в мире после британского и французского.

В 1891 году во Франции закуплены были чертежи для производства на российских предприятиях и 152-мм и 75-мм пушек системы Канэ. Первыми оснащались крупные военные корабли и крепости, а корабельные 75-мм пушки Канэ стали первыми в России патронными орудиями среднего калибра.

К 1916 году на Балтийском флоте было всего 170, на Черноморском — 130 152-мм пушек Канэ. Однако даже в 1915 году во время героической обороны русской крепости Осовец от германских войск в ней не было подобной артиллерии, и только к концу обороны туда доставили всего две 152-мм пушки Канэ, существенно переломившие ход осады.

Большое влияние на развитие полевой артиллерии оказало принятие на вооружение во Франции в 1897 году 75-мм полевой пушки системы Депора, имевшей скорострельность до 14—16 выстрелов в минуту. В ней были применены противооткатные устройства с гидропневматическим тормозом отката, быстродействующий эксцентрический затвор, прицельные приспособления с независимой линией прицеливания[5]. В 1900 году в России разработана была 76,2-мм полевая пушка, ещё не имевшая щита, но оснащенная противооткатным устройством и поршневым затвором французского типа.

С учётом опыта её производства и эксплуатации, в 1902 году на Путиловском заводе в Санкт-Петербурге конструкторами Л. А. Бишляком, К. М. Соколовским и К. И. Липницким была разработана 76,2-мм дивизионная пушка, известная также как «трёхдюймовка». Ставшая основой русской полевой артиллерии вплоть до революции, она положительно зарекомендовала себя у русских артиллеристов.

Во время Первой мировой войны большая часть потерь войск всех стран была вызвана именно огнём артиллерии. Если в русско-японскую войну на огонь артиллерии приходилось не более 15% потерь в живой силе, то в Первую мировую — до 75%. При этом только тяжелая артиллерия могла разрушить земляные и бетонные укрепления противника, что было необходимо для прорыва его обороны. Во время Первой мировой войны стали широко применяться бомбомёты и миномёты, появилась зенитная артиллерия.

Опыт Первой мировой войны показал, что необходима артиллерия непосредственной поддержки пехоты, которая могла бы легко передвигаться вместе с ней. Поэтому после Первой мировой войны появились орудия сопровождения пехоты с небольшая массой, дозволяющей перекат орудия на поле только силами своего расчёта[7].

Вторая мировая война внесла в систему артиллерийского вооружения многие изменения — резко возросла роль минометов, широко применялась специализированная противотанковая артиллерия и самоходная артиллерия, появились реактивная артиллерия и безоткатные орудия.

После Второй мировой войны продолжалось развитие самоходной артиллерии. В 1960—70-е годы на вооружение поступило новое её поколение, образцы которого после ряда модернизаций остаются на вооружении и в настоящее время (советские 122-мм самоходная гаубица 2С1 «Гвоздика» и 152-мм 2С3 «Акация», 152-мм пушка 2С5 «Гиацинт», американская 155-мм гаубица М109, французская 155-мм гаубица AuF.1). Однако лёгкие буксируемые гаубицы по-прежнему востребованы силами быстрого реагирования, воздушно-десантными, горнопехотными войсками. Их примерами являются американская 105-мм M119, британская 105-мм L118 Light Gun, советская 122-мм гаубица Д-30.

В СССР в 1980-е годы было принято решение перейти на единый калибр 152 миллиметра во всех звеньях артиллерии (дивизионном, армейском) с унификацией боеприпасов. В 1989 году на вооружение была принята 152-мм гаубица «Мста», которая является самоходной, но имеет и буксируемый аналог.

В настоящее время в артиллерии применяются управляемые и корректируемые снаряды, что позволяет снизить расход боеприпасов в 40—50 раз, а время поражения целей — в 3—5 раз. Имеется два основных типа таких снарядов — снаряды с полуактивным наведением по отраженному лазерному лучу и снаряды с автоматическим наведением (самоприцеливанием).

Наведение по отраженному лазерному лучу используется в американском 155-мм снаряде «Копперхед», российских 152-мм «Краснополь», 122-мм «Китолов-2М» и 120-мм «Китолов-2». При этом вблизи цели должен находиться наблюдатель-наводчик с лазерным устройством подсветки.

Примером самоприцеливающегося снаряда может служить кассетный боеприпас типа SADARM с самоприцеливающимися элементами, поражающими цель сверху, которые снабжены инфракрасными и радиолокационными датчиками. Аналогом его является российский самоприцеливающийся снаряд «Мотив-3М». Однако самоприцеливающиеся боеприпасы рассчитаны на поражение только танков и других боевых машин, при этом способность «отсекать» ложные цели пока недостаточна.

В США был разработан управляемый снаряд ХМ982 «Экскалибур», который оснащен инерциальной системой наведения на среднем участке траектории и системой коррекции с помощью спутниковой навигационной сети NAVSTAR на конечном участке.

Одним из главных основных направлений развития артиллерии в настоящее время является внедрение эффективных комппьютеризированных систем управления, обеспечиваюших разведку целей, обработку данных и передачу сведений в центры управления огнём, непрерывный сбор данных о положении и состоянии огневых средств, постановку задач, вызов, корректировку и прекращение огня, оценку результатов. Применение такой системы может повысить эффективность огня артиллерии в 2—5 раз. В России создан самоходный разведывательный комплекс «Зоопарк-1», который служит для определения координат огневых позиций артиллерии противника и позволяет обнаруживать одновременно до 12 стреляющих систем на расстоянии до 40 километров. Он, как и комплекс «Кредо-1Е», совместим со средствами боевого управления ствольной и реактивной артиллерии «Машина-М2» и «Капустник-БМ»[8].

Типы артиллерии

И. Д. Беляев показал в своём труде на примере отдельных актов (памяти, отписки, наказы и других) Пушкарского приказа, как собиралась в XVII веке в поход артиллерия Русского войска, из каких орудий она состояла (по документам Смоленского похода 1632 — 1634 годов). Автор отметил, что акты показывают ко времени царствования Михаила Федоровича уже существовало деление «огнестрельного наряда» на «крепостной», «осадной» и «полковой».

Полевая артиллерия

С 1910 года полевая артиллерия подразделялась на:

  • лёгкую (пешую) артиллерию и конную артиллерию,
  • горную артиллерию и конно-горную артиллерию,
  • мортирную артиллерию и тяжёлую артиллерию.

Крепостная артиллерия

До конца 50-х годов XIX века в крепостях России существовала гарнизонная артиллерия (артиллерийские гарнизоны). 23 июня 1859 года она преобразована в крепостную артиллерию. Было введено «Положение о преобразовании гарнизонной артиллерии», по которому гарнизонная артиллерия в крепостях была разделена на крепостную, к которой относилась орудийная прислуга, и гарнизонную, предназначенную для несения караулов и содержания артиллерийского имущества в гарнизонах, арсеналах и на заводах. Артиллерийские округа были переименованы в Округа крепостной артиллерии. В каждом округе в крепостях и укреплениях, на базе артиллерийских гарнизонов, создавались крепостные артиллерии, которые включали: штаб (позднее — управление) во главе с командиром крепостной артиллерии, артиллерийские части, склады артиллерийского имущества, мастерские и лаборатории. Общий надзор за крепостной артиллерией осуществлял инспектор крепостной артиллерии при Артиллерийском департаменте (с 1862 г. — Главном артиллерийском управлении). С введением военно-окружной системы в 1863—1864 гг. крепостные артиллерийские округа были постепенно упразднены, крепостные артиллерии подчинены артиллерийским управлениям военных округов. Количество и состав крепостных артиллерий изменялись. По расписанию 1859 г. было 9 округов, 43 крепостных артиллерии, 69 крепостных артиллерийских частей.

На 1914 год — в военных округах было 24 крепостных артиллерии, более 60 частей.

26. … По своему предназначению, калибру, дальности и мощности огня артиллерия делится на: пехотную, легкую, тяжёлую, большой мощности и специальную — зенитную и береговую.

— Глава вторая «Организация войск РККА». 1. Рода войск и их боевое применение.
Полевой устав РККА (ПУ-39)[9]

Реактивная артиллерия

В реактивной артиллерии средства поражения доставляются к цели за счёт реактивной тяги двигателя. К реактивной артиллерии относят реактивные системы залпового огня (РСЗО) наземного, морского и авиационного базирования. Для стрельбы из РСЗО используются реактивные снаряды (глубинные бомбы), реактивные двигатели которых работают, как правило, на двухосновных порохах (баллиститных и кордитных, в современных образцах всё чаще используют смесевое топливо). Отсутствие отдачи при выстреле позволяет использовать в таких системах многоствольные, сравнительно компактные и простые по устройству пусковые установки. Многозарядность систем реактивной артиллерии определяет высокую огневую производительность и возможность одновременного поражения целей на значительных площадях, что вместе с внезапностью достигаемой залповой стрельбой обеспечивает высокий эффект воздействия на противника. Основным недостатком систем реактивной артиллерии является сравнительно высокое рассеивание снарядов, для устранения этого недостатка на реактивные снаряды стали устанавливать системы управления полетом, корректирующие траекторию движения снаряда (инерциального типа и инерциальную, комбинированную с системой радиоуправления на конечном участке траектории — на российской РСЗО 9К58 «Смерч» и инерциальную комбинированную со спутниковой системой — на снарядах типа GMLRS американской РСЗО M270 MLRS).

Первые успешные попытки массированного боевого применения неуправляемых реактивных снарядов относятся к началу XIX века, когда около 200 пороховых ракет были выпущены в течение получаса при нападении англичан на Булонь в 1806 году, а также в так называемой «бомбардировке Копенгагена» в 1807 году. Применялись они и англо-американской войне 1812—1815 годов и во время Наполеоновских войн, однако несмотря на это, недостатки первых ракет привели к тому, что к середине XIX века интерес к ним как к оружию практически исчез.

Возрождение неуправляемых реактивных снарядов как оружия связано с разработкой в СССР Реактивным научно-исследовательским институтом (РНИИ) в период 1927—1937 годов реактивных снарядов РС-82 и РС-132, которые были приняты на вооружение РККВФ. РС-82 летом 1939 года на истребителях И-16 и И-153 успешно применялись по воздушным целям в боях на реке Халхин-Гол. В ходе советско-финской войны (1939—1940 годы) 6 двухмоторных бомбардировщиков СБ были оснащены пусковыми установками для ракет РС-132. Пуски ракет РС-132 производились по наземным целям.

В 1939—1941 годах в РНИИ была создана многозарядная пусковая установка БМ-13, смонтированная на шасси грузового автомобиля ЗИС-6, которая 21 июня 1941 года была принята на вооружение. 14 июля 1941 года залп «Катюш» экспериментальной батареи капитана И. А. Флёрова по вражеским эшелонам на железнодорожном узле города Орша, показал высокую эффективность, а уже на следующий день батарея под командованием Флёрова провела обстрел колонны вражеских войск под городом Рудня, поддержав обороняющиеся части Красной Армии.

В послевоенный период, наиболее известными случаями боевого применения реактивной артиллерии являются применение советскими войсками РСЗО 9К51 «Град» в советско-китайском пограничном конфликте на острове Даманский в 1969 году и применение грузинскими войсками тех же РСЗО 9К51 «Град» в вооружённом конфликте в Южной Осетии в 2008 году.

Зенитная артиллерия

Противотанковая артиллерия

Противотанковое орудие (ПТО) — специализированное артиллерийское орудие, предназначенное для борьбы с броневым и танковым вооружением и техникой противника путём стрельбы прямой наводкой. В подавляющем большинстве случаев оно является длинноствольной пушкой с высокой начальной скоростью снаряда и небольшим углом возвышения. К другим характерным особенностям противотанкового орудия относятся унитарное заряжание и клиновый полуавтоматический затвор, которые способствуют максимальной скорострельности. При конструировании ПТО особое внимание уделяют минимизации его массы и размеров с целью облегчения транспортировки и маскировки на местности.

ПТО могут применяться и против небронированных целей, но с меньшей эффективностью, чем гаубицы или универсальные полевые орудия.

В СССР приказом НКО противотанковая артиллерия 1 июля 1942 года была переименована в истребительно-противотанковую артиллерию.

Строевая артиллерия

Полевая артиллерия

Полевая артиллерия назначается главным образом для сражений в открытом поле. Полевая артиллерия, подобно пехоте, формируется в твёрдо сплочённые боевые части. Основным звеном таких частей, так называемой тактической единицей, является батарея. Каждая батарея состоит из шести или восьми, в редких случаях — из четырёх орудий или ракетных установок. В состав батареи, кроме того, входят зарядные ящики, провиантские фуры, и т. д.

Относительно системы орудий для полевой артиллерии в течение долгого времени преобладало мнение, что нарезная, заряжающаяся с казны пушка вследствие большей сложности своей конструкции уступает пушке, заряжаемой с дула. К орудию, заряжаемому с казны, сначала, главным образом, обратилось только прусская и английская артиллерия, между тем как во Франции и Австрии высказывались решительно в пользу орудий, заряжаемых с дула. В последние 130 лет от этой последней системы отрешились повсюду, за почти единственным исключением некоторых миномётов.

Позиционная артиллерия

Тяжёлая (позиционная) артиллерия употребляется там, где бой представляет менее изменчивый характер вследствие того, что цели стоят неподвижно, или позиции занимаются на более продолжительное время. Это бывает при атаке и защите крепостей, а также при обороне берегов. По самой сущности дела вес орудий в тяжёлой артиллерии ограничен менее узкими рамками, нежели в полевой; с другой стороны, действиям первой из них часто бывают поставлены такие обширные требования, удовлетворить коим могут лишь орудия большого калибра и веса. Береговая артиллерия, хотя, собственно, составляет лишь отрасль крепостной, но вследствие своей специальной задачи (борьбы с военными судами) должна иметь и особое управление, обусловливаемое особенностями как приёмов стрельбы, так и представляющихся целей действия.

Осадная артиллерия

Орудия осадной артиллерии имеют назначением:

  • привести к молчанию артиллерию обороняющегося
  • затруднять сообщение между крепостными верками, равно как и пребывание на них
  • разрушать жилые помещения гарнизона, его магазины и т. д.
  • противодействовать вылазкам и, наконец
  • пробивать бреши в крепостной ограде на пунктах, предназначенных для штурма.

Корабельная артиллерия

Совокупность артиллерийского оружия, установленного на боевых кораблях и предназначенного для применения по береговым (наземным), морским (надводным) и воздушным целям. Наряду с береговой артиллерией составляет морскую артиллерию. В современном понятии корабельная артиллерия представляет собой комплекс артиллерийских установок, систем управления огнём и артиллерийского боезапаса.

По назначению

  • Главный калибр (исторический) — для применения по надводным целям, то есть для решения основного предназначения корабля. Орудия этого калибра также применялись для воздействия по береговым целям для поддержки сухопутных войск или десантов с моря. Потерял свою актуальность с развитием ракетного оружия
  • Противоминная артиллерия (историческая)
  • Артиллерийские системы противокатерной обороны
  • Универсальная артиллерия — применяется по морским, береговым и воздушным целям. Основной вид современной корабельной артиллерии. Главной задачей универсальной артиллерии являются воздушные цели, а второстепенной — морские и береговые.
  • Зенитная артиллерия — применяется по воздушным целям. Зенитная артиллерия ранее делилась на крупнокалиберную (100 мм и более), среднекалиберную (57 — 88 мм) и малокалиберную (менее 57 мм).

См. также

Напишите отзыв о статье "Артиллерия"

Примечания

  1. ЭСБЕ
  2. 1 2 Грендаль В. Д. История огнестрельной артиллерии // Техника молодежи : журнал. — 1934. — Ноябрь (№ 11). — С. 32—36.
  3. [www.vostlit.info/Texts/rus8/Gerberstein/frametext4.htm СИГИЗМУНД ГЕРБЕРШТЕЙН-> ЗАПИСКИ О МОСКОВИИ-> ИЗДАНИЕ 1998 Г.-> ЧАСТЬ 4]
  4. [militera.lib.ru/h/sb_artilleristy/05.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -[ Военная история ]- Сб. Артиллеристы]
  5. 1 2 [www.vokrugsveta.ru/vs/article/6307/ С. Федосеев. Ядро, шрапнель, снаряд]
  6. [www.exploders.info/sprawka/40.html 2,4,6- Тринитротолуол]
  7. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/6333/ С. Федосеев. Звёздный час артиллерии]
  8. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/6615/ С. Федосеев. Артиллерия XXI века]
  9. [rkka.ru/docs/real/pu39/2.htm Полевой устав РККА (ПУ-39), 1939 г.]

Литература

  • Манойленко Ю. Е. Русская артиллерия в первой трети XVIII века : дисс. ... к. ист. н. : 07.00.02 / Манойленко Ю. Е.; [Место защиты: Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена].- Санкт-Петербург, 2010.- 212 с.: ил. РГБ ОД, 61 11-7/187.
  • Шокарев Ю. В. История оружия: Артиллерия. — М.: АСТ, Астрель, 2001. — 270 с. — 10 100 экз. — ISBN 5-17-005961-2, ISBN 5-271-02534-9. (в пер.)

Ссылки

  • Артиллерия // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
  • [www.museum.ru/1812/Army/Nilus/Intro.html А. Нилус. ИСТОРИЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ АРТИЛЛЕРИИ, 1904]
  • [runivers.ru/lib/book4727/ Хроника рот Крепостной и Осадной артиллерии. — СПб.: Издание Главного Артиллерийского Управления, 1908.— 178 с.] на сайте Руниверс
  • [runivers.ru/lib/book4726/ Артиллерия. — СПб.: Тип. В. Д. Смирнова, 1909.— 482 с.] на сайте Руниверс
  • [wars175x.narod.ru/glr07.html Артиллерийские орудия русской армии 18-го века]
  • [www.museum.ru/museum/1812/Army/RussArtillery/ Русская артиллерия в войне 1812 года]
  • [wars175x.narod.ru/art_ch00.html Начало конной артиллерии русской армии 1795—1800 гг.] Потоцкий П. П. Столетие российской конной артиллерии (1794—1894). СПб., 1894
  • [runivers.ru/lib/book6798/ фон-Деккер К. История артиллерии от её происхождения до 1822 года. — СПб.: Тип. Х. Гипце, 1833.— 237 с.] на сайте Руниверс
  • [asww.org/ Артиллерия] второй мировой войны
  • [www.nortfort.ru/coastal/index.html Береговая артиллерия на Северных Крепостях]
  • [www.kau.su/ Артиллерийское Училище] клуб выпускников старейшего в России артиллерийского Училища
  • [bg-znanie.ru/rubrics.php?r_id=2762 Конструкторы артиллерийских систем — БГ-Знания. Ру]
  • [vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HISTORY/WEAPON/ARTI/ARTI.HTM О СОВЕТСКИХ ЛЮДЯХ И СОВЕТСКИХ ПУШКАХ]
  • [rkka.ru/docs/real/pu39/2.htm Полевой устав РККА (ПУ-39), 1939 г.]
  • Лобин А. Н. Артиллерия московских стрелецких полков в 1670—1680-х гг. [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2012. — Т. I I. — С. 1-41. (23.07.2012) [www.milhist.info/2012/07/23/lobin/]
  • [steampunker.ru/blog/weapon/2829.html Артиллерия Нового времени, часть 1]
  • [steampunker.ru/blog/weapon/2850.html Артиллерия Нового времени, часть 2]
  • [www.facebook.com/ProgramsArt Программы для артиллеристов]

Отрывок, характеризующий Артиллерия

– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.