Огниво

Огни́во — приспособление для получения открытого огня. Имело широкое распространение до конца XVIII — начала XIX вв., когда были изобретены спички. На сегодняшний день пользуется популярностью среди туристов. Простейшее огниво состоит из кресала (как правило — напильника с очень мелкой насечкой), «кремня» (обычно — минерал, окись кремния SiO₂) и трута. Сноп высекаемых искр, получаемый от удара кремня о кресало, воспламеняет трут, в дальнейшем тлеющий трут раздувается, а при хорошем качестве трута — немедленно вспыхивает пламя.

Кресало

Кресало (кромсало, а также резало и тесало — от «кресать», то есть "высекать огонь", "тесать камень", "рубить огнивом из кремня", «кромсать», то есть резать) представляет собой полоску закаленной стали. При ударе о кремень из металла кресала выкалываются (вырезаются) очень мелкие стружки, и так как при резании материала развиваются значительные локальные температуры (900—1100 °C), то разогретые мельчайшие стружки немедленно воспламеняются, взаимодействуя с кислородом, содержащимся в воздухе. В известной степени этот процесс схож с шлифованием какого-либо стального предмета на точильном камне, где, как известно, мелкие стружки железа воспламеняются на воздухе, образуя сноп искр. Впоследствии кресало было заменено специальными пирофорными сплавами. В настоящее время наиболее широкораспространенным пирофорным сплавом является ферроцерий — сплав железа, лантана, церия, суммы лантаноидов и магния.

«Кремень»

В качестве «кремня» издавна применяется природный минерал кристаллического и аморфного кремнезёма (SiO₂) то есть оксид кремния (IV). Часто окрашен окислами железа и марганца в разные цвета, с плавными переходами между ними. По-гречески кремень — pyropetra (огненный камень). Пиропетра — это простое названия средневекового огнива. При подборе формы и качества «кремня» руководствуются тем, что размеры его должны соответствовать хорошему удержанию его рукой (длина 4-5 см, толщина 2-3 см), на поверхности «кремня» не должно быть видимых трещин (так как материал очень хрупок) или слоистой структуры (для исключения намокания в объёме). Лучшему высеканию искры способствует наличие в кремне острых кромок. Об эти кромки и вырезается мелкая стружка металла из кресала, вспыхивающая при взаимодействии с кислородом.

Трут

В качестве трута выбирается любой волокнистый материал, способный к немедленному возгоранию (тлению) при попадании искр. В качестве трута издавна используются природные растительные материалы, специально обработанные и подготовленные. Трут хранится в сухой герметичной таре, так же как и «кремень». Основные материалы для приготовления трута:

• Хлопок
• Высушенный мох
• Волокна льна
• Трутовые грибы

Во всех случаях материал трута — это растительная целлюлоза, и потому в качестве удобной формы трута чаще всего выступает опаленная сухая ткань (тряпка). Трут должен быть очень сухим, поэтому его предварительно опаливают пламенем, для того чтобы воспламенение происходило мгновенно. Предполагается, что при опаливании происходит возгонка летучих легковоспламеняющихся компонентов (терпентин, смолы и др.), содержащихся в неочищенной растительной целлюлозе и оседающих на поверхности волокон.

Металлический трут

В современных огнивах вместо намокающего волокнистого трута иногда используют магниевую стружку, нарезаемую из брусочка магния ножом. Магниевая стружка легко загорается от искр и быстро горит жарким пламенем. Для удобства магниевый брусок и стерженек ферроцериевого сплава совмещают в единой конструкции.

Металлический трут сложнее в применении в сравнении с традиционным трутом. Магний легко окисляется на воздухе, покрываясь защитной пленкой оксида магния, поэтому хранить готовую стружку магния долго нельзя. Легкая мелкая стружка легко рассыпается при порывах ветра или неаккуратных движениях.

Техника зажигания огнивом

Техника зажигания огнивом достаточно проста, но, в то же время, требует определенного навыка и достаточной сухости и качества применяемых компонентов. При попытке зажечь трут производятся следующие действия: сухой трут укладывается на какую-либо поверхность из горючих материалов, «кремень» удерживается неподвижно рукой в непосредственной близости от трута (расстояние 3-5 см), после этого кресало, удерживаемое другой рукой и прижатое к поверхности «кремня», приводится в движение. Скорость кресала должна быть достаточно высокой и напоминает резкий толчок, при котором сразу образуется толстый сноп ярких желто-оранжевых искр, которые и поджигают трут. Далее тлеющий трут раздувается, а при хорошем качестве трута — немедленно вспыхивает пламя.

Огниво в мировой культуре

• Перу известного датского писателя Ганса Христиана Андерсена принадлежит сказка «Огниво», которая была написана в 1835 году.
• На гербе Сербии изображён двуглавый орёл, на его груди красный щит, на щите крест с четырьмя огнивами, которые своей формой напоминают четыре буквы С, что трактуется как девиз «Само слога Србина спасава» («Только единство спасёт сербов»).

См. также

• Ферроцерий

Ссылки

• [web.archive.org/web/20120702091053/hiperton.narod.ru/flint.html Какие бывают огнива]

Отрывок, характеризующий Огниво

Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.