Крестильный талер
Крестильный талер (нем. Tauftaler) — название крупной серебряной талерообразной медали (см. талер) предназначенной для подарка крестного крестнику на крестинах[1]. Относится к категории «дарственных талеров» (нем. Geschenktaler). Крестильный талер идентифицируется по характерному тематическому содержанию рисунка. С одной стороны присутствует сцена из евангельской истории — крещение Иисуса Христа в реке Иордан Иоанном Крестителем. С обратной стороны — текст из Библии[2][3].
Крестильный талер, как правило, весит столько же, сколько обычный талер того времени, но имеет больший диаметр. Вес, а также следы износа на крестильных талерах характерные для веса и следов износа, имеющихся на большинстве обычных талеров, позволяют сделать вывод о наличии крестильных талеров в свободном денежном обращении своего времени. Период этого обращения соответствовал периоду обращения обычных талеров соответствующей «весовой категории» (в пределах 29-30 грамм) (см. Талер в Германии и Австрии).
См. также
Напишите отзыв о статье "Крестильный талер"
Примечания
Литература
- [www.numizm.ru/ Словарь нумизмата] / [Авторы: Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В.] / Пер. с нем. М. Г. Арсеньевой / Отв. ред. В. М. Потин. — 2-е изд., перераб. и доп.. — М.: Радио и связь, 1993. — ISBN 5-256-00317-8.
Отрывок, характеризующий Крестильный талер
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
