Крестильный шприц
Крестильный шприц — приспособление, применяемое в прошлом для совершения христианского обряда крещения над младенцами в утробе матери в случае трудных родов с возможной гибелью плода.[1]
Описание
Изобретён и сконструирован французским врачом-акушером Франсуа Морисо (1637—1709), составившим его описание. Имел Г-образно изогнутую вытянутую трубку (канюлю), из которой подавалась вода для совершения обряда. В некоторых вариантах изготовления, чтобы отметить святость совершаемого действия, на кончик канюли помещали крест.[1]
Упоминание в литературных произведениях
Подробное описание крестильного шприца дано в романе «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» английского писателя Лоренса Стерна (1713—1768). В этом романе его использует доктор Слоп.[1]
Напишите отзыв о статье "Крестильный шприц"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Г. В. Хаггард «От знахаря до врача. История науки врачевания», — М: Центрполиграф, 2012, С. 8,10, ISBN 978-5-9524-4994-7
Ссылки
- [www.webnik.com/webdesign/mountsinai/ancient/11.html A 17th Century Baptismal Syringe (изображение и описание)], Mount Sinai (англ.)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Крестильный шприц
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
