Кресты (Ярославль)
Кресты — жилой район Ярославля вдоль Московского проспекта, от улицы Институтской до улицы Калинина. Является южными «вратами» Ярославля. Расположен на Поклонной горе, на месте села Крест-Богородское. Входит в состав Красноперекопского и Фрунзенского районов Ярославля.
История
В 1655 году ростовский митрополит Иона Сысоевич установил на Поклонной горе «у врат града Ярославля, для его сохранения» трехметровый крест в память о прекращении в Ярославле моровой язвы 1654 года. Место это — высшая географическая точка при въезде в Ярославль, и, как писал Н. Г. Первухин, «уже в XVII веке славился здесь вид на широко раскинувшийся внизу город с белыми ветхими башнями и благолепием полусотни богатых храмов»[1].
Немного позже для святыни была сооружена часовня[2]. А в 1677 году крестьянами Спасского монастыря была построена и освящена деревянная церковь Положения Ризы Божией Матери. Расположенная здесь казённая деревня Михайловская стала называться по церкви – село Богородское (или просто Крест, или Кресты).
В 1760 году в селе при помощи ярославского купца Д. М. Затрапезнова рядом с деревянным был построен каменный храм[3] (деревянный через 2 года перенесли в село Сидорково). По формулярной ведомости 1822 года в селе числились 53 двора, в которых проживало 265 приходских казенного ведомства крестьян (119 мужского пола и 146 женского)[4]. Также в домах при церкви проживали священник и диакон с семьями. В начале 19 века село относилось к Пятовской волости, с середины века стало центром Крестобогородской волости.
В середине 20 века село было включено в городскую черту. В 1956 году Горстройпроектом была разработана первая схема планировки юго-западного района Ярославля, в связи с предстоящим строительством новой крупной промышленной зоны[5]. На заседании исполнительного комитета Ярославского областного Совета депутатов трудящихся, проходившего 15 июня 1966 года было принято решение «Об организации въезда в город Ярославль в районе с. Крест», в соответствии с которым был расширен Московский проспект и снесены дома с западной его стороны. Решение одобрялся также снос Крестобогородской церкви, однако Министерство культуры РСФСР настояло на сохранении храма[1].
С 1970-х годов район застраивается многоэтажными жилыми домами. В нём построен самый длинный жилой дом в Ярославле (490 метров), получивший разговорное название «Китайская стена», и самое высокое здание города - жилой комплекс «Голубой топаз» (65 метров). Рядом с Крестовским прудом разбит парк культуры и отдыха Новоярославского НПЗ.
Инфраструктура
- Парк «Нефтяник» (ул. Павлова, 2Б)
- Дом культуры «Нефтяник» (Московский пр-т, 92)
- Школа № 6 им. Подвойского (пр-д Подвойского, 11)
- Детский сад № 36 «Белочка» (ул. Курчатова, 11)
- Детский сад № 41 «Алёнушка» (пр-д Подвойского, 13)
- Детский сад № 110 (пр-д Подвойского, 7Б)
- Торгово-развлекательный центр «РИО» (Московский пр-т, 109)
- Торговый центр «Пирамида» (Московский пр-т, 90)
- Мини-рынок «Кресты»
- Автоцентр «Genser Ярославль» (Московский пр-т, 163)
- Гипермаркет «Спортмастер» (Московский пр-т, 159А)
- Крестобогородская церковь (Московский пр-т, 161)
- Кладбище «Кресты» (при церкви).
Напишите отзыв о статье "Кресты (Ярославль)"
Примечания
- ↑ 1 2 [krestobogorodsky.ru/?page_id=46 Крестобогородский храм]
- ↑ Справочник "Краткие сведения о монастырях и церквах Ярославской епархии 1908 г.", стр. 110
- ↑ [temples.ru/card.php?ID=4301 Церковь Положения Ризы Божией Матери во Влахерне в Крестобогородском]
- ↑ ГАЯО, 230-1-8268 Формулярные ведомости о церквах и причтах Ярославского уезда, 1822 год. На 22х листах. Л.л. 4об, 5.
- ↑ [www.archi.ru/lib/publication.html?id=1850569776 Развитие архитектуры Ярославля в советский период]
Отрывок, характеризующий Кресты (Ярославль)
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
