Крестьянский башмак

Крестьянский башмак (Башмак, Восстание Башмака, Союзы Башмака) (нем. Bundschuh-Bewegung) — название тайных боевых крестьянских союзов в юго-западной Германии в XV—начале XVI веков. Их знамя с изображением башмака было символом крестьянской борьбы против гнёта землевладельцев и князей. В их требования входили раздел земель, упразднение всех повинностей и поборов и др.

Начало выступлений под знаменем башмака можно отнести к 1476 году, когда некий пастух возвестил о явлении Богородицы во Франконии, которая якобы обещала передать в общественную собственность леса, пастбища и воды. Его проповеди собирали десятки тысяч людей. Местный епископ, боясь вооруженного выступления, велел схватить пророка и перебить вожаков. В 1495 году в Эльзасе возникло новое движение, также использующее символ башмака.

Центр нового союза Башмака переместился в 1513 году в Брейсгау. «Союзы Башмака» поднимали восстания в 1517 году и в более позднее время. Сыграли важную роль в подготовке Крестьянской войны 1524—1526 годов.

Ссылки

• [oldwww.history.kemsu.ru/ISV/Vasutin/POZD/source/31.htm Сочинение Себастьяна Франка «Всемирная книга» (1534)]
• [www.ruslanka.ru/lit/rkvg.html Реформация и крестьянская война в Германии]

Литература

• Wilhelm Zimmermann: Allgemeine Geschichte des großen Bauernkrieges. 3 Bände, Stuttgart 1841—1843; 2. Auflage in 2 Bänden unter dem Titel Geschichte des großen Bauernkrieges, Stuttgart 1856; viele weitere Ausgaben

Отрывок, характеризующий Крестьянский башмак

– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.