Крестьянский поземельный банк
Крестьянский поземельный банк (Крестьянский банк) — государственное кредитное учреждение, работавшее в 1882—1917 годах в Российской империи.[1] Банк выдавал долгосрочные ссуды крестьянам на покупку частновладельческих, прежде всего дворянских земель.
Содержание
История
Подготовка и утверждение проекта
В начале 1880-х годов, под руководством министров внутренних дел (Н.П. Игнатьев), государственных имуществ (М.Н. Островский) и финансов (Н.Х. Бунге), было разработано Положение о Крестьянском банке. 18 мая 1882 года документ был утвержден царём[2].
Действия банка на рынке земельной недвижимости
В 1883—1915 гг. свыше 1 млн. крестьянских дворов приобрели через банк более 15,9 млн. десятин земли (это больше территории современных Австрии, Швейцарии и Словении, вместе взятых). Общая сумма выданных ссуд превысила 1,35 млрд. рублей[2].
Действия Крестьянского банка распространялись на всю страну (на губернии Царства Польского с 1888), за исключением Остзейского края: к 1890 банк имел отделения в 41 губернии, к 1915 — в 68.
Находился в ведении Министерства финансов. Возглавлялся управляющим и советом (назначались министром финансов), отделениями руководили управляющие (назначались министром финансов). Члены совета отделений — 1 по назначению губернатора и 2 члена, выбираемые местным губернским земским собранием или губернским присутствием по крестьянским делам.
Средства на выдачу ссуд Крестьянский банк получал путём выпуска 5,5%-ных закладных листов с номиналом 100, 500 и 1 тыс. руб. (были обеспечены землёй, принятой банком в залог) и за счёт правительственных субсидий. Банк выдавал ссуды в размере 80—90 % стоимости покупаемой земли на срок от 13 лет до 51 года. По ссудам банк взимал от 7,5% до 8,5% годовых.
Ссуды крестьянам банк выдавал только при покупке земли у помещиков. При этом цены на землю у банка были вдвое больше чем среднерыночная цена (в 1883 г. одна десятина 27 руб. 52 коп., — рыночная цена, 52 руб. 38 коп. — в Крестьянском банке).[3]
В революцию 1905—1907 Крестьянский банк препятствовал падению цен на землю, скупив у помещиков 2,7 млн. десятин (по 107 руб. за десятину). В августе 1906 года в распоряжение банка были переданы удельные земли и часть казенных земель, для последующей их продажи крестьянам[4]. Примечательно, что если до революции 1905—1907 гг. Крестьянский банк отдавал предпочтение работе с коллективными клиентами (общинам и т.п.), то начиная с 1908 года земля из фондов банка могла продаваться только единоличникам. Согласно указу от 21 марта 1906 года, ссуды из Крестьянского и Дворянского банков стали выдаваться процентными бумагами[2].
В годы столыпинской аграрной реформы банком было продано крестьянам, выходившим на отруба, — 54,6 % земли, крестьянам, выходившим на хутора, — 23,4 %. Из всего запаса Крестьянского банка к 1917 было продано 61 % земли. Декретом СНК от 25 ноября (8 декабря) 1917 Крестьянский банк упразднён.
См. также
Напишите отзыв о статье "Крестьянский поземельный банк"
Примечания
- ↑ [bibliotekar.ru/finance-7/2.htm История развития банковской системы России. Зарождение банковской системы в России. Банковская система до 1917 г.]
- ↑ 1 2 3 [www.finhistory.org/moskva-finansovaya/zemelnyie-banki-rossiyskoy-imperii-krestyanskiy-pozemelnyiy-bank-i-dvoryanskiy-zemelnyiy.html#krest Земельные банки Российской империи.] Крестьянский банк
- ↑ Николай Троицкий [scepsis.ru/library/id_1517.html Вторая революционная ситуация] Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997. C. 303
- ↑ Аврех А.Я. [scepsis.ru/library/id_1349.html П.А. Столыпин и судьбы реформ в России.] М., 1991. с. 87
Литература
- Крестьянский поземельный банк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Крестьянский поземельный банк
Десаль опустил глаза.– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
