Кретьен де Труа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кретьен де Труа
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Кретье́н де Труа́, Крестьен из Труа (фр. Chrétien de Troyes; ок. 1135 — ок. 1183) — средневековый французский мастер куртуазного романа. О жизни Кретьена де Труа известно мало. Сюжеты и стиль его романов свидетельствуют о его хорошем образовании, свойственном клирикам того времени, а намёки и посвящения указывают на связи Кретьена де Труа с двором графини Марии Шампанской1164), по указанию которой Кретьен де Труа написал роман о Ланселоте, и с двором графа Филиппа Фландрского (1169–1188), по заказу которого был написан роман о Персевале, оставшийся незаконченным из-за смерти автора.





Творчество

Кретьен оставил не только пять романов, но также образцы лирики, поэму «Филомена» и памятник житийной литературы — агиографическую поэму (её иногда неточно называют «романом») «Вильгельм Английский».

Очевидно юношеское увлечение Кретьена Овидием. Следы этого увлечения обнаруживаются не только в сохранившейся «Филомене» и в названиях других, не дошедших до нас, обработок ряда Овидиевых сюжетов, не только в прямом указании на увлечение древнеримским поэтом (с этого начинается, как известно, «Клижес»), но и в выявленных исследователями реминисценциях из Овидия в ряде романов.

До нашего времени дошло несколько куртуазных романов Кретьена де Труа: «Эрек», повествующий о победе любви над рыцарской доблестью, «Клижес», обработанная в соответствии с требованиями куртуазного стиля история Тристана и Изольды, «Рыцарь в тележке» о любви Ланселота к королеве Джиневре, «Ивейн, или рыцарь со львом» о конфликте любви и рыцарской доблести, «Сказание о Граале, или Персеваль», объединившее историю простеца Персеваля с мистическими мотивами христианских апокрифов.

В настоящее время устанавливается следующая датировка произведений Кретьена: «Эрек и Энида» датируется приблизительно 1170 г., «Клижес», также весьма приблизительно,— 1176 г., «Ивейн» и «Ланселот» — 1176–1181 гг., «Персеваль» — 1181–1191 гг.[1]

Министериал незнатного происхождения, основоположник куртуазного стиля в северо-французской литературе, Кретьен де Труа в выборе сюжетов и в описании любовных отношений находится ещё на стыке двух эпох.

Кретьен де Труа вслед за Васом вводит в куртуазную литературу бретонские мотивы: романы «Эрек», «Ивейн», «Ланселот», «Персиваль» разыгрываются при дворе короля Артура. В то же время в «Эреке» прослеживается античное и византийское влияние, однако «греховный и постыдный» любовный сюжет о Тристане и Изольде, прославляющий силу любви, вызывает в Кретьене де Труа протест.

Неоднозначность взглядов Кретьена де Труа прослеживается и в его отношении к женщине. В ранних романах де Труа подвергает своих героинь суровым испытаниям, например, в романе «Эрек» супругу Эрека Энид за отсутствие приличествующего супруге смирения. А в других песнях Кретьен де Труа развивает одно из основных положений нового понимания любви как куртуазного служения замужней даме, считая его наиболее совершенной и достойной формой страсти.

Кретьен де Труа колеблется между старым феодально-церковным и новым светско-куртуазным мировоззрением. В его творчестве ясно обнаруживаются черты, позволяющие сблизить куртуазность с ренессансным рационализмом и внимательным отношением к переживаниям человека. В своём творчестве Кретьен де Труа пытается соответствовать идеалу ясной и разумной гармонии, свойственному куртуазной поэзии.

У Кретьена были свои ученики, и одному из них, Годфруа де Ланьи, он препоручил закончить наскучившее мэтру повествование о любовных безумствах Ланселота Озерного. Это уже первый шаг к созданию «школы», контуры которой, впрочем, ещё едва намечаются.

Произведения

Напишите отзыв о статье "Кретьен де Труа"

Примечания

  1. Михайлов А.Д. Французский рыцарский роман. м., 1976, с. 114.

Библиография

  • I. Christian von Troye’s sämtliche erhaltene Werke, hrsg. v. W. Foerster, «Romanische Bibliothek», 1884—1899, № 1, 5, 12, 20, 21; Ivain, hrsg. v. W. Foerster, 2 Aufl., mit einem Nachtrag v. A. Hilka, 1927.
  • II. Holland W. L., Chr. v. Troye, 1881; Emecke H., Chr. v. Troye als Persönlichkeit und als Dichter, Würzburg, 1892; Mertens P., Die kulturhistorischen Momente in den Romanen des Kr. de Troye, Berlin, 1900; Schulz O., Die Darstellung psychologischer Vorgänge in den Romanen Kr. v. Troye, Halle, 1903; Hilka A., Die direkte Rede als stilistisches Kunstmittel in den Romanen des Kr. v. Troye, Halle, 1903; Borrman O., Putz R., Christians «Ivain» und Hartmanns «Iwain» nach ihrem Gedankengehalt, 1927.
  • III. Potvin Ch., Bibliographie de Chrestien de Troyes, 1863.
  • Ивэйн, или Рыцарь со львом. Сокращённый перевод со старофранцузского В. Микушевича. — Средневековый роман и повесть. Москва: Художественная литература, 1974 (Библиотека всемирной литературы. Серия первая). С. 31—152.
  • Эрек и Энида (перевод Н. Я. Рыковой). Клижес (перевод В. Б. Микушевича). Москва: Наука, 1980 (Литературные памятники).
  • Персеваль, или Повесть о Граале. Пер. со старофранц. - Ростов-на-Дону: издательство Южного Федерального университета, 2012. - 406 с. (полный стихотворный перевод романа выполнен Н.В.Забабуровой и А.Н.Триандафилиди).
  • Ланселот, или Рыцарь Телеги. Пер. со старофранц. - Ростов-на-Дону: издательство Южного Федерального университета, 2012. - 328 с.(полный стихотворный перевод романа выполнен Н.В.Забабуровой и А.Н.Триандафилиди).

См. также

Ссылки

  • Поль Зюмтор. [ec-dejavu.ru/c-2/Chretien_de_Troyes.html Кретьен де Труа]
  • [www.russianplanet.ru/filolog/kurtuaz/france/troyes/lancelot.htm «Ланселот, или рыцарь в тележке», рус. и ориг.]

В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как автор — R. S. — умер в 1939 году.

Отрывок, характеризующий Кретьен де Труа

– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…