Кречмар, Герман

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Август Фердинанд Германн Кречмар (нем. August Ferdinand Hermann Kretzschmar; 19 января 1848, Ольбернхау[1] — 10 мая 1924, Берлин) — немецкий музыковед и композитор.

Сын местного органиста. Учился в Дрездене, затем в Лейпцигском университете как филолог и одновременно в Лейпцигской консерватории как музыковед. С 1871 г. преподавал в Лейпцигской консерватории теорию музыки и другие дисциплины. В 1876 г. короткое время возглавлял театральный оркестр в Меце, предпринял поездки в Англию и Италию для музыковедческих разысканий, а затем на целое десятилетие (18771887) обосновался в Ростоке, где руководил городским оркестром. В 18871904 гг. Кречмар вновь работал в Лейпциге на должности университетского музикдиректора, с 1890 г. экстраординарный профессор; одновременно в 18881898 гг. он возглавлял один из городских хоров, а в 18901895 гг. и один из городских оркестров. В 1904 г. Кречмар перешёл в Университет Фридриха Вильгельма как полный профессор; в 19071922 гг. он возглавлял Институт церковной музыки. Одновременно в 19091920 гг. Кречмар был директором Берлинской Высшей школы музыки, сменив в этой должности Йозефа Иоахима; на этом посту он, в частности, пригласил Ванду Ландовскую открыть в школе класс клавесина и старинной музыки, что и было сделано в 1913 г.[2]

Тремя основными музыковедческими сочинениями Кречмара являются «История оперы» (нем. Geschichte der Oper; 1919, русский перевод — Л.: Academia, 1925), «Введение в историю музыки» (нем. Einführung in die Musikgeschichte; 1920) и первый том «Истории новой немецкой песни» (нем. Geschichte des neuen deutschen Liedes; 1911) с подзаголовком «От Альберта до Цельтера», который не был продолжен, но отчасти дополняется более ранними работами «Немецкая песня после Шумана» (нем. Das deutsche Lied seit Schumann) и «Немецкая песня после смерти Рихарда Вагнера» (нем. Das deutsche Lied seit dem Tode Rich. Wagners). До сегодняшнего дня Кречмар пользуется авторитетом «патриарха немецкого музыковедения»[3], «знаменитого историка оперы»[4], чей афоризм «Опера хороша, если музыка только служит, опера плоха, если музыка становится самостоятельной» требует внимания сегодняшних музыкантов. Помимо многих других книг и статей, Кречмару принадлежат оригинальные музыкальные произведения для органа, хоры и песни.

Высказывалось мнение, что Кречмар до некоторой степени послужил прототипом музыкального педагога Венделя Кречмара в романе Томаса Манна «Доктор Фаустус».

Напишите отзыв о статье "Кречмар, Герман"



Примечания

  1. Кречмар Герман // Музыкальная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, Советский композитор. Под ред. Ю. В. Келдыша. 1973—1982.
  2. [www.maykapar.ru/bkscd/landov.shtml А. Майкапар. Слово о Ванде Ландовской]
  3. [www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=454&rubric_id=200&crubric_id=1001377&pub_id=433771 И. Райскин. Прорвавшая громаду лет: Российская премьера библейской оратории Рудольфа Тобиаса]. [archive.is/nW4z Архивировано из первоисточника 4 августа 2012]. // Культура, № 20 (7379), 22 — 28 мая 2003.
  4. [www.lgz.ru/archives/html_arch/lg032007/Polosy/19_1.htm С. Есин. Принципы Бориса Покровского] // Литературная газета, № 3-4, 2007.

Отрывок, характеризующий Кречмар, Герман

«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».