Кривая, Софья Авсеевна

Софья Авсеевна Кривая
Дата рождения:	1894(1894)
Место рождения:	Городок, Российская империя
Дата смерти:	17 мая 1919(1919-05-17)
Место смерти:	Уфа
Вероисповедание:	нет (атеист)
Партия:	РСДРП
Основные идеи:	большевизм
Род деятельности:	революционер

Со́фья Авсе́евна Крива́я (1894, м. Городок Витебской губернии — 1919, Уфа) — участница революционного движения на Урале, одна из руководителей большевистского подполья в период мятежа белочехов и режима Колчака. Погибла в уфимской тюрьме.

Именем Сони Кривой названы улицы в Челябинске и Коркино.

Биография

Сестра знаменитой челябинской революционерки Риты Исааковны (Айзиковны) Костяновской. С 1902 жила в Челябинске. Отец — Авсей Кривой — разнорабочий. Мать — Хана Моисеевна Костяновская. Соня окончила приходскую школу, поступила в женскую гимназию. Занималась в кружке политического самообразования, выполняла ряд подпольных заданий, в том числе организовывала сбор денег среди учащейся молодежи в помощь политзаключенным. В 14 лет в первый раз арестована за связь с организацией РСДРП(б), но как несовершеннолетняя отпущена. После исключения из гимназии работала ученицей, затем фармацевтом в аптеке. В 1915 году вступила в РСДРП(б), являлась членом руководства профсоюза медработников. После Февральской революции находилась на партийной работе в Троицке, затем в Челябинске принимала деятельное участие в работе штаба по формированию отрядов Красной гвардии. В период борьбы с «дутовщиной» — комиссар и пулемётчица красногвардейского отряда. После захвата города белочехами входила в состав подпольного горкома РКП(б), проводила агитацию среди солдат, отвечала за конспиративные и явочные квартиры. Соратники называли её «матерью подпольной организации». В феврале 1919 года участвовала в работе съезда представителей подпольных организаций Урала и Сибири (в Омске). Затем по заданию руководства посетила ряд сибирских организаций с целью подготовки восстания. По возвращении в Челябинск 29 марта арестована. После допросов и пыток переправлена в уфимскую тюрьму, где погибла в ночь с 17 на 18 мая 1919 года.

Отрывок, характеризующий Кривая, Софья Авсеевна

Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.