Криденер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Криденер


Описание герба: см. текст>>>

Том и лист Общего гербовника:

X, 19

Титул:

бароны

Ветви рода:

Криденер-Струве


Подданство:
Российская империя

Криденер или Крюденер нем. von Krüdener — русский баронский род немецкого происхождения, восходящий к началу XIV века.

Одна ветвь этого рода с 1877 носила фамилию Криденер-Струве. Именным Высочайшим указом, от 26 января 1877 года, разрешено детям жены военного инженера-полковника Аманда Струве от 1-го её брака с бароном Крюденер, Владимиру, Карлу, Лидии, Александру, Анне и Евгении Крюденер, принять фамилию Струве и именоваться впредь баронами и баронессами Крюденер-Струве, без предоставления им каких-либо прав по имуществу его, Струве.

Род Криденер был внесён в дворянский матрикул всех трёх Прибалтийских губерний Российской Империи.



Описание герба

Щит разделён на четыре части, из коих в первой и четвертой в золотом поле изображено горизонтально текущая река, из коей виден выскакивающий серебряный единорог; под рекою две розы, правая красная, а левая серебряная и между ими лилия, имеющая правую сторону серебряную, а левую красную. Во второй и третьей частях в серебряном поле три красные бруса с четырьмя на каждом зубцами.

Щит увенчан двумя дворянскими шлемами с коронами, из коих на правом поставлен золотой рог единорога между двумя страусовыми перьями, а на левом круглое зеркало в красном обводе. Намёт на щите красный, подложенный серебром и золотом. Герб рода фон Криденер внесён в Часть 10 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 19.

Напишите отзыв о статье "Криденер"

Литература

Ссылки

  • [archive.is/pSchA Российские дипломаты бароны Крюденеры — коллеги Ф. И. Тютчева]
  • [www.bbl-digital.de/eintrag// Krüdener, von] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Криденер

Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.