Крикмер, Уолтер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Уолтер Крикмер
Общая информация
Родился 1900(1900)
Уиган, Англия
Умер 6 февраля 1958(1958-02-06)
Мюнхен, ФРГ
Гражданство Англия
Карьера
Тренерская карьера
1931—1932 Манчестер Юнайтед
1937—1945 Манчестер Юнайтед

Уо́лтер Кри́кмер (англ. Walter Crickmer; 1900, Уиган, Англия — 6 февраля 1958, Мюнхен, ФРГ) — английский футбольный клубный секретарь и футбольный тренер.

В 1926 году Крикмер был назначен клубным секретарём «Манчестер Юнайтед»[1]. Он был главным тренером клуба с 1 апреля 1931 по 1 июня 1932 года и во второй раз с 1 августа 1944 по 1 февраля 1945 года.

Крикмер, совместно с владельцем «Манчестер Юнайтед» Джеймсом Гибсоном, стал основателем молодёжной академии клуба. Он погиб в мюнхенской авиакатастрофе 1958 года, пробыв в должности секретаря клуба 32 года[2][3].



Тренерская статистика

Клуб Страна Начало работы Завершение работы Показатели
М В Н П МЗ МП РМ % побед
Манчестер Юнайтед Англия Англия 9 ноября 1931 13 июля 1932 43 17 8 18 72 76 –4 39,53
Манчестер Юнайтед Англия Англия 9 ноября 1937 15 февраля 1945 76 30 24 22 131 112 +19 39,47

Напишите отзыв о статье "Крикмер, Уолтер"

Примечания

  1. [web.archive.org/web/20070621175821/www.btinternet.com/~c.beirne/public/managers2.htm Manchester United Manager Biographies.]
  2. [www.manchestereveningnews.co.uk/sport/football/manchester_united/s/214/214068_olive_was_ultimate_club_man.html Olive was ultimate club man. Manchester Evening News. 24.05.2008.]
  3. [www.guardian.co.uk/football/2008/feb/02/newsstory.manchesterunited2 Presses stopped in Manchester as Guardian man confirmed dead. The Guardian. 02.02.2008.]

Ссылки

  • [www.soccerbase.com/managers2.sd?managerid=1279 Тренерская статистика на Soccerbase.com]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Крикмер, Уолтер



15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.