Кринский, Владимир Фёдорович

Влади́мир Фёдорович Кри́нский
Основные сведения
Работы и достижения
Работал в городах	Москва
Архитектурный стиль	авангард, рационализм
Важнейшие постройки	Северный речной вокзал
Научные труды	Введение в архитектурное проектирование (1962)

Влади́мир Фёдорович Кри́нский (18 декабря 1890, Рязань — 2 апреля 1971, Москва) — русский и советский архитектор, теоретик архитектуры, художник, педагог, идеолог рационализма, разработчик концепции архитектурной пропедевтики.

Биография

Родился 18 декабря 1890 года в Рязани. После окончания гимназии учился в Санкт-Петербурге художественной школе Общества поощрения художников. В 1910—1917 годах учился в Императорской Академии художеств. В 1919 году работал под руководством И. В. Жолтовского в Архитектурной мастерской Строительного отдела Моссовета — первой государственной архитектурной артели советского времени. Помимо Кринского в мастерской работали А. В. Щусев, К. С. Мельников, Л. А. Веснин, братья Пантелеймон и Илья Голосовы, Н. А. Ладовский, В. Д. Кокорин, А. М. Рухлядев и другие архитекторы. В 1919—1920 годах состоял членом Живскульптарха — первого новаторского объединения архитекторов в Советской России. Вместе с Н. А. Ладовским учредил в 1923 году Ассоциацию новых архитекторов (АСНОВА), проповедовшее идеи архитектурного рационализма. С 1920 года преподавал в ВХУТЕМАСе и ВХУТЕИНе, где вместе с Н. А. Ладовским и Н. В. Докучаевым возглавлял Объединённые левые мастерские (Обмас). В 1920—1923 годах создал экспериментально-методические проекты «Цвет и форма», «Цвет и пространственная композиция», «Цвет и графическая композиция», оказавшие значительное влияние на популярные в те годы типы домов-коммун, небоскрёбов, общественных зданий. С 1930 года — преподаватель МАРХИ, где на протяжении нескольких десятилетий возглавлял кафедру Основ архитектурного проектирования. Скончался 2 апреля 1971 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Основные работы

• 1935 — Станция метро «Комсомольская» Сокольнической линии в Москве;
• 1935—1937 — Жилой дом работников «Наркомвода» в составе комплекса зданий и сооружений Северного речного вокзала и шлюзов № 7 и № 8 Канала имени Москвы, Москва, Большая Набережная, 11;
• 1937 — Северный речной вокзал, совместно с А. М. Рухлядевым, Москва;
• 1930-е — шлюзы № 7 и № 8 Канала имени Москвы;
• 1930-е—1950-е Жилой городок художников, Москва, Петровско-Разумовская аллея, 2 — Верхняя Масловка, 1, 3, 9.

Ссылки

• [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=3811 Кринский Владимир Фёдорович]. Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 27 февраля 2015.
• Кринского В. Ф. // Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. — М. : Большая Российская энциклопедия, 1997. — 976 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-277-3.</span>
• [archive.is/20121225161827/novodevichye.narod.ru/krinskiy-mg.html Могила В. Ф. Кринского на Новодевичьем кладбище]

Литература

• Мелодинский Д. Л. Владимир Федорович Кринский. — М.: Ладья, 1998. — 256 с.
• Хан-Магомедов С. О. Владимир Кринский. — М.: Фонд «Русский авангард», 2008. — 192 с. — (Творцы авангарда). — ISBN 978-5-91566-002-0.
• Хан-Магомедов С. О., В. Кринский, в сборнике: Зодчие Москвы, в. 2, М., 1988.
• Мелодинский Д. Л. Кринский Владимир Фёдорович // Архитектурные юбилеи. Календарь памятных дат 2012—2016. — Издательский дом Руденцовых, 2012. — С. 182—183. — ISBN 978-5-902887-16-4.

Отрывок, характеризующий Кринский, Владимир Фёдорович

– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.