Кристианстад
Город
Показать/скрыть карты
|
Кри́стианста́д (швед. Kristianstad) — город на юге Швеции в лене Сконе. Население — 35 711 жителей (2010)[1], что составляет почти что половину населения Кристианстадской коммуны (80 332).
История
Город основан королём Дании Кристианом IV в 1614 году. Чтобы стимулировать его развитие, были лишены городских привилегий соседние города Ве (1614) и Охус (1617). Самому Кристианстаду такие привилегии были дарованы лишь в 1622 году. Основной целью строительства города было обеспечение защиты датской провинции Сконе от шведов. С 1719 до 1997 город являлся центром лена Кристианстад. Сейчас он играет роль административного центра Кристианстадской коммуны.
География
В Кристианстаде находится самая низкая точка в Швеции — 2,41 м ниже уровня моря. Из-за этого части города должны быть защищены от наводнений насыпными дамбами и системой насосов.
Город окружает обширная равнина. Лишь на востоке и северо-востоке расположены небольшие холмы Балсбергет и Кьюгекёль, соответственно. К югу расположен небольшой участок территории, которую иногда называют Единственный дождевой лес в Швеции.
Культура
В Кристианстаде и близлежащем Охусе ежегодно проводится международный джазовый фестиваль[2].
29 июня 2011 года в городе состоялось торжественное открытие памятника и мемориальной доски, посвящённой 300-й годовщине конституции Филиппа Орлика и 15-й годовщине современной Конституции Украины. Открытие мемориальной доски на здании, в котором в 1716–1719 годах проживал Орлик, было инициировано Посольством Украины в Швеции. Авторы памятника и мемориальной доски Крылов Борис и Сидорук Олесь.
Известные уроженцы
- Анн-Луиза Хансон — певица
- Микаэль Нильссон — футболист
- Аксель Перссон — археолог
- Юхан Кристофер Толль — военный, государственный деятель
- Бу Лундгрен — политик
- Kristianstad 070628-3.JPG
«Stora kronohuset»
- Kristianstad 070628-6.JPG
Городской отель
- Kristianstad 070628-4.JPG
Железнодорожная станция
- Kristianstad 070628-5.JPG
Городские ворота
- Kristianstad 070628-7.JPG
Театр
- Kristianstad 070628-2.JPG
«Heliga Trefaldighetskyrkan»
- Kvarnen2 kristianstad.jpg
«Kvarnen»
- Kristianstad citycenter.jpg
Центр города
Напишите отзыв о статье "Кристианстад"
Примечания
Ссылки
- [tms.kiev.ua/?subs=WQ0f3iNUMXtQ Памятник Филипу Орлику в г. Кристианстад Швеция 2011 год]
Отрывок, характеризующий Кристианстад
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
