Кристиан Саксен-Эйзенбергский
| Кристиан Саксен-Эйзенбергский Christian von Sachsen-Eisenberg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1680 — 1707 | ||
| Предшественник: | герцогство учреждено | |
| Преемник: | герцогство ликвидировано | |
| Рождение: | 6 января 1653 Гота | |
| Смерть: | 28 апреля 1707 (54 года) Эйзенберг | |
| Род: | Эрнестинская линия Веттинов | |
| Отец: | Эрнст I Благочестивый | |
| Мать: | Елизавета София Саксен-Альтенбургская | |
| Супруга: | Кристиана Саксен-Мерзебургская София Мария Гессен-Дармштадтская | |
| Дети: | Кристиана | |
Кристиан Саксен-Эйзенбергский (нем. Christian von Sachsen-Eisenberg; 6 января 1653, Гота — 28 апреля 1707, Айзенберг) — единственный герцог Саксен-Эйзенберга.
Биография
Кристиан — пятый сын герцога Саксен-Гота-Альтенбурга Эрнста I Благочестивого и его супруги Елизаветы Софии Саксен-Альтенбургской, дочери герцога Иоганна Филиппа Саксен-Альтенбургского.
Кристиан с ранних лет интересовался историей и искусством. Он обучался в Страсбургском университете и отправился в образовательную поездку в Нидерланды, Швейцарию, Францию и Италию вместе со своими братьями Бернхардом и Генрихом.
После смерти отца в 1675 году он правил в Саксен-Гота-Альтенбурге совместно с братьями. Своей резиденцией он выбрал Эйзенберг и в 1677 году въехал в перестроенный и названный в его честь дворец Кристиансбург, где позднее в память о рано умершей первой супруге Кристиане Саксен-Мерзебургской была построена дворцовая церковь. По разделу земель в 1680 году Кристиан помимо Эйзенберга получил амты Роннебург, Рода и Камбург. Он пристроил ко дворцу сад и в 1683 году основал небольшой театр.
Роскошный стиль жизни эйзенбергского двора вскоре привел к долгам. В последние годы жизни Кристиан обратился к алхимии и якобы связывался с духами. Кристиан переписывался со многими учёными своего времени, для чего в Эйзенберге была основана почта. Кристиан способствовал развитию школьного образования, основал лицей, организовал монетный двор. За свой счёт он провёл в Эйзенберге водопровод от источников по свинцовым трубам, которые он самостоятельно изготовил в своей лаборатории.
Кристиан умер, оставив крупные долги, но, как и его братья Альбрехт и Генрих, не оставив наследников. Незадолго до своей смерти он освободил своих подданных от налогов на три года. Между братьями Кристиана разгорелся наследный конфликт за его владения, который был урегулирован лишь в 1735 году. Большая часть Саксен-Эйзенберга отошла Саксен-Гота-Альтенбургу.
Потомки
В первом браке, заключённом в 1677 году, герцог Кристиан состоял с Кристианой Саксен-Мерзебургской (1659—1679), дочерью герцога Саксен-Мерзебурга Кристиана I. В браке родилась дочь:
- Кристиана (1679—1722), замужем за герцогом Филиппом Эрнстом Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургским (1673—1729).
После ранней смерти первой супруги в 1681 году Кристиан женился во второй раз на принцессе Гессен-Дармштадтской Софии Марии, дочери (1661—1712), дочери ландграфа Людвига VI Гессен-Дармштадтского. Брак остался бездетным.
Напишите отзыв о статье "Кристиан Саксен-Эйзенбергский"
Литература
- August Beck: Christian, einziger Herzog von Sachsen-Eisenberg. In: Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 4, Duncker & Humblot, Leipzig 1876, S. 178—180.
- Wolfgang Huschke: Christian, Herzog von Sachsen-Eisenberg. In: Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 3, Duncker & Humblot, Berlin 1957, S. 232.
- Wilfried Warsitzka: Herzog Christian von Sachsen und der Bau der Schlosskirche zu Eisenberg. Wartburg-Verlag, Jena 1992, ISBN 3-86160-065-X
Отрывок, характеризующий Кристиан Саксен-Эйзенбергский
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
