Кристина Пизанская
Кристина Пизанская | |
Christine de Pizan | |
Кристина Пизанская читает книгу группе мужчин | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: |
аббатство Пуасси |
Кристина Пизанская, также Кристина (Христина) де Пизан[1] (фр. Christine de Pizan; Венеция, 1364/1365 — 1430, аббатство Пуасси) — французская средневековая писательница итальянского происхождения. Одна из первых женщин-профессиональных писателей, поэтесса и автор ряда философских трактатов о роли женщины в семье и обществе. Большинство современных ученых-феминисток считают началом современного феминистского движения её произведения, в том числе «Книгу о Граде женском»[2][3][4][5][6].
Биография
Отец Кристины, Томмазо да Пидзано (он был родом из-под Болоньи, а вовсе не из Пизы), служил медиком и астрологом при дворе французского короля Карла V. Свою дочь он представил монарху, когда той было четыре года. Кристина выросла в придворной среде и имела доступ в учреждённую королём в Лувре библиотеку, в ту пору не имевшую себе равных в Европе. Этим обусловлено углублённое литературное образование Кристины Пизанской, которая была прекрасно знакома с римской литературой, произведениями Данте, Петрарки и Боккаччо.
В 15 лет она вышла замуж за королевского секретаря Этьена де Кастеля. Однако в 1380 году скончался Карл V, лет пять спустя умер отец Кристины, а в 1390 эпидемия чумы унесла жизнь её супруга. Оставшись с тремя детьми на руках, Кристина поначалу влачила бедственное существование, и лишь благодаря покровительству Жана Беррийского и герцога Орлеанского смогла заниматься литературным творчеством. В начале творческого пути Кристина обращается к жанру любовной баллады; этот период куртуазного творчества был плодотворным: за время с 1393 по 1412 годы Кристина написала более трехсот баллад и множество небольших стихотворных произведений разных форм: рондо, виреле и т.д.
В 1397 году дочь Мари, получив приданое от короля, оставила Кристину — отъехала в аббатство и приняла постриг. Сын Кристины поступил на службу к английском лорду. Сама Кристина получила приглашение жить в Англии при дворе, однако отклонила его и некоторое время спустя покинула Париж и провела 11 лет в монастыре. У нее появилось больше времени для литературного творчества и изучения трудов по истории, философии, мифологии, писаний Отцов Церкви. Точная дата её смерти не известна.
Творчество
Основные сочинения Кристины Пизанской были созданы в период с 1389 по 1405 годы. Большой успех снискала «Книга ста баллад» (фр. Le Livre des cent ballades), написанная Кристиной в традиции оплакивания и повествующая о нелёгкой участи одинокой вдовы. Прибегала она и к другим поэтическим жанрам — рондо, лэ, вирелэ, ди и т. д. Искренняя интонация, изящество стиха сочетаются в её сочинениях с тоской по утраченным идеалам куртуазности. Особо следует выделить «Послание богу Любви» (фр. L’Epistre au dieu d’Amour, 1399), с которого началась резкая полемика Кристины Пизанской против «Романа о Розе» Жана де Мёна, и «Ди о розе» (фр. Le Dit de la rose, 1401), на котором эта полемика завершилась. Современники высоко ценили энциклопедическую поэму Кристины «Путь долгого учения» (фр. Le Chemin de longue etude, 1402), историю её воображаемого восхождения на Парнас, а затем и выше, к небесному престолу Разума. В 1404 году по поручению Филиппа Смелого Кристина написала апологетическую «Книгу о деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V» (фр. Le Livre des faits et bonnes moeurs du sage roi Charles V).
К наиболее известным сочинениям Кристины Пизанской относится «Книга о Граде женском» (Livre фр. de la Cité des Dames, 1404—1405 гг.), в которой подчёркивается, что женщина ни в чём не уступает мужчине по своим способностям. Причину неудачных браков она видела в конкретных человеческих пороках мужчин и женщин. От Кристины Пизанской берёт начало так называемый «спор о женщинах» во Франции XVI века. Кристине принадлежит ещё ряд прозаических сочинений, включая «Книгу о военных деяниях и о рыцарстве» (фр. Livre des faits d’armes et de la chevalerie, 1405). Последнее сочинение Кристины Пизанской посвящено Жанне д’Арк (фр. Le Dittie de Jeanne d’Arc).
Труды Кристины Пизанской привлекли к себе внимание в XX веке благодаря усилиям таких деятелей, как Кэннон Виллард, Эрл Джеффри Ричард и Симона де Бовуар. Исследование творчества Кристины Пизанской продолжается и в наши дни. Так, с 2004 по 2009 год велось изучение рукописей и языка Кристины Пизанской на базе работ, которые хранятся в Национальной библиотеке Великобритании (инициатор проекта — Эдинбургский университет).
Избранные произведения
- «Послание богу Любви» L'Épistre au Dieu d’amours (1399)
- L'Épistre de Othéa a Hector (1399—1400) - Послание Офеи Гектору
- «Ди о розе» Dit de la Rose (1402)
- «Книга ста баллад» Cent Ballades d’Amant et de Dame, Virelyas, Rondeaux (1402)
- «Путь долгого учения» Le Chemin de long estude (1403)
- Livre de la mutation de fortune (1403)
- La Pastoure (1403)
- «Книга о деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V» Le Livre des fais et bonners meurs du sage roy Charles V (1404)
- «Книга о Граде женском» Le Livre de la cité des dames (1405)
- Le Livre des trois vertus (1405)
- L’Avision de Christine (1405)
- Livre du corps de policie (1407)
- Livre de paix (1413)
- Ditié de Jehanne d’Arc (1429)
Библиография
- Кристина Пизанская. Из «Книги о Граде женском» // «Пятнадцать радостей брака» и др. сочинения французских авторов XIV—XV вв. М., 1991
- Михайлов А. Д. Литература XIV — первой половины XV в.: [Французская литература] // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. — На титл. л. изд.: История всемирной литературы: в 9 т. — Т. 3. — 1985. — С. 218—219
- Christine de Pizan: une femme de science, une femme de lettres. -Paris: H. Champion. — 2008.
Напишите отзыв о статье "Кристина Пизанская"
Примечания
- ↑ Горнфельд А. Г. Пизан, Кристина // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ «Более распространена точка зрения, связывающая истоки феминизма с культом человека в эпоху Возрождения. В связи с этим обычно называются имена первых итальянских женщин-писательниц – Изотты Ногароллы, Лауры Череты и, в особенности, венецианки по рождению, творившей во Франции, Кристины Пизанской (1364–1430), автора Книги о Граде Женском. В 1405 она описала в ней идеальный город-убежище всех достойных женщин, ощущающих гнет и несправедливость по отношению к ним окружающих мужчин и общества. » — Пушкарёва Н. Л. [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/FEMINIZM.html Феминизм] // Энциклопедия Кругосвет
- ↑ [www.pinn.net/~sunshine/march99/pizan3.html Christine de Pizan]
- ↑ История женщин. Молчание Средних веков. СПб., 2009
- ↑ Успенская В. И. Теоретическая реабилитация женщин в произведениях Кристины Пизанской. Пособие к курсу по истории феминизма. Тверь, ФеминистПресс-Россия. 2003. 56 с.
- ↑ Елизарова Е. Ю. [www.komi.com/gender/sc/sc2.asp «Социально-политические взгляды Кристины Пизанской (1364—1430)»] // Гендерная теория и историческое знание
Ссылки
- Кристина Пизанская: тематические медиафайлы на Викискладе
- [www.gutenberg.org/browse/authors/c#a4613 Сочинения Кристины Пизанской, оцифрованные в рамках проекта «Гутенберг»] (фр.)
- [www.arlima.net/ad/christine_de_pizan.html Полная библиография Кристины Пизанской] (фр.)
- [www.jeanne-darc.dk/p_multimedia/literature/christine_de_pisan.html Несколько стихотворных произведений Кристины Пизанской с английским подстрочником] (фр.) (англ.)
Отрывок, характеризующий Кристина Пизанская
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.