Отто, Кристин

Кристин Отто
Кристин Отто в 1982 году
Личная информация
Пол	женский
Полное имя	нем. Kristin Otto
Гражданство	ГДР ГДР → Германия Германия
Клуб	Deutsche Hochschule für Körperkultur (Лейпциг)
Дата рождения	7 февраля 1966(1966-02-07) (58 лет)
Место рождения	Лейпциг, ГДР
Рост	185 см
Вес	70 кг
Награды и медали Олимпийские игры Золото Сеул 1988 50 м в/c Золото Сеул 1988 100 м в/c Золото Сеул 1988 100 м баттерфляй Золото Сеул 1988 100 м спина Золото Сеул 1988 эстафета 4×100 м в/c Золото Сеул 1988 комб. эстафета 4×100 м Чемпионаты мира Золото Гуаякиль 1982 100 м спина Золото Гуаякиль 1982 эстафета 4×100 м в/c Золото Гуаякиль 1982 комб. эстафета 4×100 м Золото Мадрид 1986 100 м в/c Золото Мадрид 1986 200 м комплекс Золото Мадрид 1986 эстафета 4×100 м в/c Золото Мадрид 1986 комб. эстафета 4×100 м Серебро Мадрид 1986 50 м в/c Серебро Мадрид 1986 100 м баттерфляй Чемпионаты Европы Золото Рим 1983 эстафета 4×100 м в/c Золото Рим 1983 эстафета 4×200 м в/c Серебро Рим 1983 100 м в/c Золото Страсбург 1987 100 м в/c Золото Страсбург 1987 100 м спина Золото Страсбург 1987 100 м баттерфляй Золото Страсбург 1987 эстафета 4×100 м в/c Золото Страсбург 1987 комб. эстафета 4×100 м Золото Бонн 1989 100 м спина Золото Бонн 1989 комб. эстафета 4×100 м Бронза Бонн 1989 200 м спина Государственные награды

Кристин Отто (нем. Kristin Otto; род. 7 февраля 1966 года в Лейпциге, ГДР) — знаменитая восточногерманская пловчиха, шестикратная олимпийская чемпионка, 7-кратная чемпионка мира и 9-кратная чемпионка Европы. Экс-рекордсменка мира. Единственная в истории женщина, выигравшая шесть золотых медалей на одной Олимпиаде (среди мужчин подобное удалось только Марку Спитцу, Виталию Щербо и Майклу Фелпсу). Трижды признавалась лучшей пловчихой года в мире и Европе (1984, 1986 и 1988) по версии авторитетного журнала Swimming World Magazine.

Биография

Начала заниматься плаванием в 10 лет. В возрасте 16 лет в 1982 году участвовала в своём первом чемпионате мира в Эквадоре, где завоевала золото на дистанции 100 метров на спине и два золота в составе эстафеты.

На чемпионате Европы 1983 года в Риме выиграла два золота в эстафетах, а также серебро на дистанции 100 метров вольным стилем (уступив соотечественнице Биргит Майнеке). В мае 1984 года в Магдебурге установила мировой рекорд на дистанции 200 метров вольным стилем (1.57,75). Отто, как и целый ряд других восточногерманских пловчих, могла рассчитывать на медали высшей пробы на предстоящих Олимпийских играх 1984 года в Лос-Анджелесе, однако сборная ГДР поддержала бойкот Игр сборной СССР. Отто выступила на соревнованиях «Дружба-84», где выиграла пять медалей, включая три золота. В 1984 году Отто впервые была признана лучшей пловчихой года в мире и Европе. Череду неудач дополнило смещение позвоночника, сделавшее невозможным участие Кристин в чемпионате Европы 1985 года.

Кристин вернулась на чемпионате мира 1986 года, проходившем в Мадриде. Здесь Отто завоевала 4 золотые медали (100 м вольным стилем, 200 м комплекс, эстафеты 4х100 м комбинированная, и 4х100 м вольным стилем) и 2 серебряные медали (50 м вольным стилем и 100 м баттерфляем). При этом на первом этапе эстафеты 4 по 100 метров вольным стилем Кристин установила новый мировой рекорд (54,73), превзойдя время Барбары Краузе (54,73), показанное ещё летом 1980 года на Олимпийских играх в Москве. Этот рекорд Отто продержался более 5,5 лет. На чемпионате Европы 1987 года Отто добавила на свой счёт ещё пять золотых медалей, включая победы на 100-метровках в трёх видах плавания — вольным стилем, на спине и баттерфляем.

На летних Олимпийских играх 1988 года, проходивших в Сеуле, ей вновь пророчили ряд побед. В этот раз она осуществила свою мечту, полностью оправдав ожидания и завоевав шесть золотых медалей, включая две победы в эстафетах. Отто выиграла золото во всех шести дисциплинах, в которых приняла участие. В 1989 году на чемпионате Европы в Бонне выиграла два золота и одну бронзу. Вскоре после этого 23-летняя Кристин заявила о завершении спортивной карьеры.

Долгое время работала спортивным комментатором на телевидении.

Отто, как и многие другие восточногерманские спортсмены, подозревалась в использовании запрещённых препаратов, однако она никогда не подвергалась дисквалификации, а сама отрицала все подозрения. Олимпийская чемпионка 1980 года Петра Шнайдер, которая призналась в применении допинга, обвиняла в этом и своих подруг по команде, в частности, и Отто.

Государственные награды

• 1984 — орден «За заслуги перед Отечеством» (ГДР) в золоте (первая степень)
• 1988 — орден Карла Маркса

См. также

• Список многократных чемпионов Олимпийских игр

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ot/kristin-otto-1.html Кристин Отто] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Отто, Кристин

Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.