Уолстенхолм, Крис
| Кристофер Тони Уолстенхолм | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Годы активности |
1994 год — настоящее время |
| Страна | |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Коллективы | |
Кристофер Тони Уолстенхолм (англ. Christopher Tony Wolstenholme; род. 2 декабря 1978, Ротерем, Саут-Йоркшир, Великобритания) — британский басист, бэк-вокалист и один из композиторов группы Muse. Кроме того, он иногда играет на гитаре вместо баса и играет на клавишных, но очень редко и только на живых выступлениях. Играет на электрогитаре, басу, клавишных, а также заменял ударника в одной из малоизвестных групп. На концерте на фестивале Rock Am Ring сыграл на губной гармошке. В клипе «Unintended» и на некоторых концертах во время исполнения этой же песни играл на контрабасе.
Оборудование
С начала карьеры в Muse Крис переиграл на множестве различных бас-гитар, начиная с Warwick и Bass Collection наряду с электро контрабасом в песне Unintended. Он предпочитает использовать усилитель Ampeg SVT с 1×18, 2×10 и 2×12 кабинетами.
Уолстенхолм часто использует эффект дисторшн. Предпочитая Electro Harmonix Big Muff distortion / sustainer, использует его наряду с BOSS Bass Overdrive и другими эффектами.
В период альбома «Origin of Symmetry» Уолстенхолм использовал много изготовленных на заказ басов Pedulla, главным образом c 5-ти струнными грифами, переоборудованных под широкие 4-х струнные грифы. Использует только басы Pedulla Rapture SB4 с единственным хамбакером; бас JB4 с двумя джазовыми звукоснимателями, показанный в видео Plug In Baby, был продан на eBay. Уолстенхолм также использовал два Marshall усилителя (3 кабинета в общем, считая его комбоусилитель), он имел два раздельных канала, один для чистого баса и один для перегруженного. Крис, как также известно, использовал Marshall Bass State b150, который он сильно перегружает, считая, что он «приятно перегружается». Его педал-борд также расширился, чтобы включить некоторые эффекты Line6 и больше эффектов BOSS.
Для третьего альбома Muse, «Absolution», Уолстенхолм держал басы Pedulla, но также сделал запись используя басы Warwick (его старые) и другие. Он также добавил Fender Jazz Bass в свой lineup для Sing for Absolution и Zon Sonus Studio 4. На живом концерте под «Stockholm Syndrome» Уолстенхолм использовал старую бас-гитару Pedulla Rapture SB5, но колок от неё был поврежден и теперь она используется только как 4-х струнная бас-гитара. Причиной поломки было то, что Уолстенхолм бросил её на сцену из зала, затем в басовый барабан Доминика Ховарда на самом большом фестивале Великобритании — Гластонбери.
Он все ещё использовал свой усилитель Marshall, и также включал больше rackmount эффектов в виде Line6 Bass Pod и модуляторов фильтра и т. д. Его педал-борд эффектов стал настолько большим, что Rocktron All Access MIDI контроллеры используются как на сцене так и вне её, чтобы управлять всем. Также добавилась педаль Akai Deep Impact Synth для хита «Time Is Running Out» и Digitech Synth Wah наряду с большим количеством других эффектов.
Для «Black Holes and Revelations» Уолстенхолм изменил педал-борд почти полностью. Теперь предпочитая Rickenbacker 4003 и Fender Jazz Bass как для новых песен так и для старых, он также использует медиатор в нескольких новых песнях, включая «Assassin», начало «Map of the Problematique», начало «Invincible», и начало и середина «Knights of Cydonia», согласно выступлению Muse 26 августа 2006 на Reading Festival. Он также играет на контрабасе в «Soldier’s Poem». Electro Harmonix Big Muff используется чаще в этом альбоме, почти в каждом треке. Крис поёт, иногда через вокодер, что наиболее заметно в «Supermassive Black Hole».
На DVD HAARP Tour он замечен играющим на гитаре, с Морганом Николлсом на басу, и Беллами на фортепиано. На DVD он использует PRS 513 Rosewood. Перед «Knights of Cydonia» в 2008 на V Festival Уолстенхолм играл «Man With The Harmonica» (композитор Эннио Морриконе) на гармонике, что сочетается с западным стилем песни.
Личная жизнь
Женат (жена Келли) и имеет шестерых детей (Элфи 16 лет, Ава-Джо 13 лет, Фрэнки 9 лет, Эрни 3 года, Бастер рожден 4 ноября 2010 года, Тедди Дороти рождена 5 января 2012 года). Сейчас живёт с семьей в г.Фоксрок, Ирландия.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Уолстенхолм, Крис"
Отрывок, характеризующий Уолстенхолм, Крис
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
