Хендерсон, Крис

Крис Хендерсон
Общая информация
Полное имя	Кристофер Хендерсон
Родился	Эдмондс, Вашингтон, США
Гражданство
Рост	180 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1989—1990	УКЛА
Клубная карьера*
1989	Сиэттл Сторм	? (?)
1994—1995	Франкфурт	24 (8)
1995—1996	Стабек	? (?)
1996—1998	Колорадо Рэпидз	87 (12)
1999—2000	Канзас-Сити Уизардз	61 (12)
2001	Майами Фьюжн	25 (3)
2002—2005	Колорадо Рэпидз	91 (19)
2005	Коламбус Крю	21 (2)
2006	Нью-Йорк Ред Буллз	32 (3)
Национальная сборная**
1990—2001	США	79 (3)
Международные медали
Кубки Короля Фахда
Бронза	Саудовская Аравия 1992
Золотые кубки КОНКАКАФ
Золото	США 1991
Серебро	Мексика/США 1993
Серебро	США 1998
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кри́стофер «Крис» Хе́ндерсон (англ. Christopher "Chris" Henderson; родился 11 декабря 1970 года в Эдмондсе, Вашингтон, США) — американский футболист. Полузащитник, известный по выступлениям за «Колорадо Рэпидз» и сборную США. Участник чемпионатов мира 1990 и Олимпийских игр 1992 года. Младший брат Шон Хендерсон также был профессиональным футболистом.

Клубная карьера

Ранняя карьера

В 1989 году Крис поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, где выступал за университетскую футбольную команду до 1990 года.

Карьера в MLS

В 1994 году Хендерсон подписал контракт с немецким «Франкфуртом». После окончания сезона он перешёл в норвежский «Стабек», который он тоже покинул через год. После образования лиги MLS Крис вернулся в США, где подписал контракт с клубом «Колорадо Рэпидз». В своем первом сезоне он сезоне сыграл 29 матчей, забил 3 гола и отдал 8 голевых передач, и был признан самым полезным футболистом команды в сезоне. В 1999 году Крис перешёл в «Канзас-Сити Уизардз» в составе которого выиграл Кубок MLS. В сезон 2001 года Хендерсон провёл в «Майами Фьюжн». В 2002 году он вернулся в «Колорадо Рэпидз», за который выступал ещё на протяжении трёх сезонов. В составе команды Крис установил клубный рекорд 178 матчей, 53 передачи и 120 очков. В мае 2005 года Хендесон был обменян в «Коламбус Крю». Сезон 2006 года он провел в «Нью-Йорк Ред Буллз» приняв участие в каждом матче. По окончании сезона Хендерсон объявил об окончании карьеры.

По окончания карьеры он работал помощником тренера в «Канзас-Сити Уизардз». В 2008 году Хендерсон занял должность спортивного директора клуба «Сиэтл Саундерс».

Сборная США

В 1990 году в матче против сборной Исландии Хендерсон дебютировал за сборную США. В 1990 году он попал в заявку на участие в чемпионате мира в Италии. В той команде Крис был самым молодым футболистом, ему было 19 лет. Он был запасным футболистом, поэтому не сыграл на турнире ни одного матча. В 1991 году Крис в составе национальной команды выиграл Золотой кубок КОНКАКАФ. В 1992 году Хендерсон выступал на Олимпийских играх в Барселоне. Несмотря на то, что он являлся важным футболистом для сборной США, Крис ни разу не сыграл на чемпионате мира.

За сборную Хендерсон сыграл 79 матчей и забил 3 гола.

Достижения

Командные

«Канзас-Сити Уизардз»

• Обладатель Кубка MLS — 2000

Международные

США

• 1 Золотой кубок КОНКАКАФ — 1991
• 2 Золотой кубок КОНКАКАФ — 1993
• 3 Кубок конфедераций — 1992

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/chris-henderson/80108 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/11926.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Хендерсон, Крис

Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.