Крокодилы в произведениях Корнея Чуковского
Поделись знанием:
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Крокоди́л — имя персонажей многих литературных произведений Корнея Чуковского, начиная с его самого первого сочинения для детей — сказки «Ваня и Крокодил» (1915). В 1919 году сказка вышла отдельным изданием под названием «Приключения Крокодила Крокодиловича». В этой поэме-сказке Крокодил появляется в Петрограде, владеет турецким языком и курит папиросы; после конфликта с местными жителями улетает на аэроплане в Африку. Дети Крокодила — Тотоша, Кокоша и Лёлёша, жена — Крокодилица.
Много позже Корней Чуковский отмечал: «Я написал двенадцать книг, и никто на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя „Крокодила“, и я сделался знаменитым писателем.»[1]
Последующие произведения Чуковского с одноимёнными персонажами Крокодила:
- в «Мойдодыре» (1921—1923) гуляющий по улице Крокодил проглатывает мочалку, после чего угрожает мальчику, что проглотит и его, если тот не умоется;
- в стихотворении «Телефон» (1924) Крокодил просил у автора калоши;
- в сказке про «Бармалея» (1925) Крокодил выступает помощником Айболита;
- в «Краденом солнце» (1927) Крокодил проглатывает солнце;
- в прозаической повести «Доктор Айболит» (1936) Крокодил жил в цирке и «его показывали людям за деньги», но однажды у него заболели зубы.
Врагами Крокодила выступают Бармалей, Ваня Васильчиков и Медведь.
Интересные факты
- Рубрика «У Тотоши и Кокоши» существовала в начале 1980-х годов в журнале «Крокодил» и была посвящена примечательным высказываниям детей.
- Две сестры отца Владимира Познера — его тёти — Елена и Виктория Александровны выведены в сказке Чуковского «Крокодил» в качестве детишек Лелёши и Тотоши[2].
Напишите отзыв о статье "Крокодилы в произведениях Корнея Чуковского"
Примечания
- ↑ [www.chukfamily.ru/Kornei/Biblio/kruchkov.htm Павел Крючков, «Грустная сказка Корнея Чуковского»]
- ↑ [www.chaskor.ru/article/proshchanie_s_illyuziyami_26710 Прощание с иллюзиями :: Частный Корреспондент]. Проверено 1 апреля 2013. [www.webcitation.org/6FdDmkGxF Архивировано из первоисточника 4 апреля 2013].
Литература
- Петровский М. [magazines.russ.ru/novyi_mi/2011/1/pe11.html В Африку бегом]
- Квак Хэ Ми. [dis.podelise.ru/pars_docs/diser_refs/101/100669/100669.pdf#page=61 Художественное пространство сказки «Крокодил»]
Отрывок, характеризующий Крокодилы в произведениях Корнея Чуковского
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
