Крок (чешский князь)

Крок Krok
Князь чехов
Предшественник:	Чех
Преемник:	Либуше
Дети:	Кази, Тэтка, Либуше

Крок — легендарный правитель чехов, его предшественником на этом посту был Чех. Впервые упоминается в Хронике Козьмы Пражского, которая была написана в начале XII в. Там он представлен не только как преемник Чеха, но и как основатель монархии и создатель первого свода законов.

Согласно легенде, после смерти Чеха владение его землями было предложено его брату Леху, но тот отказался в пользу Крока, главы одного из кланов. Крок принял предложение и переехал в Будеч (Budeč).

Крок был колдуном и умел говорить с богами. Когда он искал безопасное место для основания города он стал молить богов и вскоре нашел его на правом берегу реки Влтава среди густого леса. Там, на высокой скале он и основал город и крепость Вышеград

Можно считать Крока одним из «основателей свода законов», которые есть и у других славянских народов: польский Крак, русский Кий, сербский Клукас.

Семья

У него было три дочери:

• Кази — старшая, знахарка и лекарь.
• Тэтка — средняя, жрица.
• Либуше — младшая, мудрая и умная. После смерти Крока стала правительницей чехов.

Примечания

Вацлав Гаек из Либочан предположил, что Крок умер в 709 г.

Ян Длу́гош отождествлял Крока с польским Краком.

Франтишек Палацкий считал, что фигура Крока формировалась под влиянием исторической фигуры Само.

Литература

• Strzelczyk Jerz. Mity, podania i wierzenia dawnych Słowian. Rebis. Poznań. 2007. 978-83-7301-973-7
• JIRÁSEK, Alois. Staré pověsti české. Ilustrace Mikoláš Aleš. Praha : Cesty, 1999. Kapitola O Krokovi a jeho dcerách, s. 14-18.
• HÁJEK Z LIBOČAN, Václav. Pověsti o počátcích českého národu a o českých pohanských knížatech. Příprava vydání Jan Kočí. Praha : Kočí, 1917. — kapitola Krok a jeho dcery, s. 12-28.
• KOSMAS. Kosmova kronika česká. Překlad Karel Hrdina a Marie Bláhová. Praha : Svoboda, 1972. — kapitola III. a IV., s. 14-25.

См. также

• Королева славян

Отрывок, характеризующий Крок (чешский князь)

Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.