Кронверкская улица
Поделись знанием:
Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
| Кронверкская улица Санкт-Петербург | ||
| Общая информация | ||
|---|---|---|
| Район города | Петроградский | |
| Исторический район | Петроградская сторона | |
| Прежние названия | Матвеевский проспект, Кронверкский проспект (1820-е), Покровская улица (до 1856), улица Кингисеппа (1923—1937) | |
| Ближайшие станции метро |  «Горьковская», «Петроградская»
| |
| Почтовый индекс | 197101 | |
 Кронверкская улица в районе домов 27 и 29 (справа). Вид от пересечения с Матвеевским переулком в сторону Большой Пушкарской улицы | ||
| [maps.yandex.ru/-/CZUzibb на карте Яндекс] | ||
| [maps.google.ru/maps?hl=ru&q=%D0%BA%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B0&ie=UTF8&hq=&hnear=%D0%9A%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D1%83%D0%BB.,+%D0%9A%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5,+%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4+%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3,+%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%90%D0%B4%D0%BC.+%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD&z=15 на карте Google] | ||
 Кронверкская улица на Викискладе
| ||
Кро́нверкская улица — улица в Петроградском районе Санкт-Петербурга. Проходит от Кронверкского проспекта до Большой Пушкарской улицы.
Содержание
История
Улица проложена в XVIII веке, в современных границах сформировалась в первой трети XIX века. Её название связано с тем, что в её створе находится кронверк Петропавловской крепости. До 1856 года называлась Покровской улицей (по несохранившейся Покровской, или Матфиевской, церкви), а также Матвеевским проспектом и (в 1820-х годах) Кронверкским проспектом. В то время конечный северо-восточный участок этой улицы шёл немного западнее, чем теперь, таким образом, что продолжением этой улицы являлась современная улица Подковырова[1] (последняя сохраняла название Покровская до 1923 года). Изменение конфигурации улицы и, соответственно, изменение её названия в 1850-х гг. были связаны с расширением территории Покровской церкви.
С 1923 по 1937 год Кронверкская улица носила имя В. Э. Кингисеппа.
Здания и достопримечательности
От Кронверкского проспекта до улицы Мира
- На углу с Кронверкским проспектом стоит дом «Ленфильма» (Кронверкский проспект, дом 35), построенный в 1962 году.
- Дом № 1, левая часть / Кронверкский пр., 39 — ранее здесь находился особняк А. В. Реймера, построенный в 1882 году по проекту А. С. Эрбера[2]. Существующий доходный дом построен с включением существовавшего здания по проекту Л. Ф. Геллерта[3] в 1911 году. В нём находятся мастерские архитекторов Б. Г. Гришко и М. А. Рейнберга.
- Дом № 2 / Кронверкский проспект, дом 45
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[4] — жилой дом специалистов «Иностранный ударник» (1935, конструктивизм, арх. В. О. Мунц и Л. Е. Асс). - В доме № 3 в 1899—1900 гг. жил ботаник А. Н. Бекетов.
- Дом № 5 — одно из зданий «Ленфильма», на месте которого ранее находились Торговые ряды Г. А. Александрова, построенные в 1901 г. по проекту П. М. Мульханова.
- На углу Кронверкской и Сытнинской улиц по адресу Кронверкская ул., дом 6 ранее находилась деревянная лютеранская церковь Святой Марии с остроконечной колокольней высотой 32 метра, безвозмездно построенная В. А. Шрётером совместно с И. С. Китнером в 1872—1874 гг. по инициативе князя Барклая де Толли-Веймарн. В декоре присутствовали штукатурные тяги, лепные капители на столбах, поддерживавших потолок, орнамент над окнами. Главным украшением служило расписное алтарное окно, выполненное в мастерской В. Д. Сверчкова. После 1917 года храм был отдан адвентистам, 1935 году его переделали под клуб, а во время блокады разобрали на дрова[5].
- Дом № 7 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[4] — корпуса хромолитографической и картонажной фабрики Ф. Ф. Киббеля, «кирпичный стиль», перестроенные и расширенные по проекту арх. О. Л. Игнатовича в 1893—1909 годах.
- Дом № 9 / ул. Мира, 1 (правая часть) — доходный дом Т. А. Мироновой, гражданский инженер П. Н. Батуев, модерн, 1910.
От улицы Мира до Большой Пушкарской улицы
- Между домами 8 и 10 оканчиваются улицы Воскова и Кропоткина, а между ними расположен Кропоткинский сквер, в котором в 2007 году оборудована детская площадка. Его площадь составляет 0,22 га[6].
- Дом № 10 / ул. Ленина, 3 — ранее здесь находилось здание бань Шорохова («Белозерские бани»), построенное в 1882 году по проекту П. Ю. Сюзора. В начале XXI века здание полностью перестроено под бизнес-центр «Сенатор» с сохранением внешних очертаний фасада.
- Дом № 11 / ул. Мира, 2 — доходный дом, построен в 1900 году по проекту Константина Ивановича Никифорова.
- Дом № 12 — доходный дом И. Д. Агафонова, неоклассицизм, 1912, гражд. инж. Н. С. Резвый. На брандмауэре — композиция в технике сграффито, бронзовая женская фигура, архитектурные конструкции и художественная подсветка. Этот памятник, торжественно открытый губернатором Яковлевым 7 мая 2002 года, посвящён женщинам — бойцам МПВО в годы блокады. Авторы проекта — скульптор Лев Сморгон и архитектор Игорь Матвеев.
- Дом № 13 — двухэтажное здание с мансардой, реконструированное в 2000-х под офисный корпус.
- Дом № 14 — доходный дом, 1902 и 1910—1911, эклектика, арх. О. Л. Игнатович.
- Дом № 15 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[4] — доходный дом С. Ф. Френкеля с палисадником и металлической оградой, 1912, модерн, арх. В. В. Шауб. Над входом в дом помещён значок ОСОАВИАХИМа (такие увеличенные значки вешали на дома в знак того, что все жильцы дома вступили в ОСОАВИАХИМ).
- Дом № 17 / Большая Монетная улица, 1 — доходный дом, эклектика, 1911, арх. К. К. Кох[7]. В окнах лестничных клеток сохранились остатки витражей.
- Дом № 19 / Большая Монетная улица, 2—4а — средняя общеобразовательная школа № 84, конец 1930-х гг., архитектор В. О. Мунц.
- Дом № 21 — типография «Экстрапринт» (бывшая фабрика офсетной печати).
- Дом № 23 — швейное производственное объединение «Салют».
- Дом № 25 — жилой дом, образец архитектуры эпохи застоя.
- Дом № 27 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[4] — доходный дом Ф. Ю. Кана, 1911, модерн, арх. В. В. Шауб. Первый владелец дома Фридрих Юльевич Кан — фабрикант, владелец бумажного производства. В этом доме с 1944 года по 1966 год жил народный артист СССР Н. К. Черкасов (гранитная мемориальная доска, арх. Ф. А. Гепнер, 1968), с 1938 по 1946 год — Николай Васильевич Соловьёв, председатель Исполкома Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся в годы Великой Отечественной войны (гранитная мемориальная доска установлена в 1984 г., арх. В. Б. Бухаев), а с 1951 по 1968 год — конструктор танков Ж. Я. Котин (гранитная мемориальная доска установлена в 1989 г., арх. С. Л. Михайлов, ск. В. К. Козин). Во дворе дома расположены производственные здания бывшей шёлково-ткацкой фабрики Л. Гольдайбейтера.
- Дом 29 / Большая Пушкарская ул., 37
памятник архитектуры (региональный) — Доходный дом Первого Российского страхового общества, 1911—1914, неоклассицизм (арх. Л. Н. Бенуа, Ю. Ю. Бенуа и А. Н. Бенуа при участии А. И. Гунста). Дом занимает значительную часть крупного квартала и выходит также на Каменноостровский проспект (дом № 26—28). Часть комплекса со стороны Кронверкской ул. отмечена мемориальными досками в честь живших здесь А. А. Кузнецова (в 1937—1946), П. С. Попкова (в 1939—1950), Л. А. Говорова (в 1942—1946), А. А. Прокофьева (жил в доме в 1957—1971 гг., бронзовая мемориальная доска работы М. К. Аникушина при участии арх. Ф. А. Гепнера установлена в 1972 г.). В курдонёре со стороны Кронверкской улицы в 1991 году установлен бюст композитора Д. Д. Шостаковича, который жил в этом доме с 1937 года и создавал здесь Седьмую (Ленинградскую) симфонию (памятник выполнили скульпторы А. Н. и С. А. Черницкие). В этом же доме на одной лестнице с Кузнецовым жила после развода с А. Н. Толстым поэтесса Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая с сыновьями Дмитрием и Никитой.
Матвеевский сад
Напротив домов 27 и 29, на углу Кронверкской и Большой Пушкарской улиц, расположен Матвеевский (Калининский) сад, ограниченный с двух других сторон улицей Ленина и Матвеевским переулком. На участке сада, примыкающем к Кронверкской и Большой Пушкарской улицам, оборудована детская площадка. Приблизительно в центре сада находится невысокий холм. На его месте и вокруг него до 1932 года находилась церковь апостола Матфия и Покрова Пресвятой Богородицы памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[4] (конец XVIII — начало XIX века, арх. Л. И. Миллер).
Транспорт
Ближайшая станция метро от начала улицы — «Горьковская», ближайшая от её конца — «Петроградская».
По улице пролегают маршруты автобуса № 14 и маршрутного такси К32.
Пересечения
- Кронверкский проспект
- Сытнинская улица (оканчивается у дома 8, напротив дома 5).
- улица Воскова (оканчивается у дома 8).
- улица Мира (начинается у дома 10).
- улица Кропоткина (начинается между домами 9 и 11).
- Пушкарский переулок (оканчивается между домами 10 и 12).
- Большая Монетная улица (начинается между домами 17 и 19).
- Матвеевский переулок (оканчивается между домом 10 и Матвеевским садом).
- Большая Пушкарская улица
См. также
Напишите отзыв о статье "Кронверкская улица"
Примечания
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/spb1700_1849/spb1700_1849.php Планы С.-Петербурга с 1705 до 1853 года]
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1013183.htm Эрбер Александр Семенович]
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1002957.htm Геллерт Людвиг Фёдорович]
- ↑ 1 2 3 4 5 Включён в [www.assembly.spb.ru/manage/page?tid=0&nd=8348128&nh=1 «Список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность»] (утверждён приказом КГИОП от 20 февраля 2001 года № 15 с изменениями на 1 декабря 2010 года).
- ↑ [www.citywalls.ru/house10346.html Лютеранская церковь св. Марии]
- ↑ [www.kadis.ru/texts/index.phtml?id=48455 Закон Санкт-Петербурга «О внесении изменений в Закон Санкт-Петербурга „О зелёных насаждениях общего пользования“» от 30.06.2010 № 410-92], Приложение 1, порядковый № 876, объект ЗНОП № 13031.
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1006240.htm Кох, Карл Карлович]
Литература
- Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 189—190. — 511 с.
- [www.lib.ru/NTL/PUTEWODITELI/leningrad_1986.txt Ленинград: Путеводитель] / Сост. В.А. Витязева, Б.М. Кириков. — Л.: Лениздат, 1986. — С. 215—219. — 366 с.
- Шатунов Б. Кронверкская улица // Диалог. 1988. № 10.
- Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 128. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.
- Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — С. 62. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
- Калюжная А. Д. Петербургская сторона. — СПб.: ОСТРОВ, 2007. — С. 105—109. — 240 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-94500-032-2.
Ссылки
- [www.citywalls.ru/search-street337.html Кронверкская улица на архитектурном сайте Citywalls.ru]
- [encspb.ru/object/2805402329 Кронверкская улица на сайте «Энциклопедия Санкт-Петербурга»]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кронверкская улица
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
