Кронеберг, Иван Яковлевич

Ива́н (Иоганн-Христиан) Яковле́вич Кро́неберг (19 февраля (1 марта) 1788, Москва — 19 (31) октября 1838, Харьков) — русский эстетик, переводчик, литературный критик, педагог; знаток классической филологии; отец переводчика и критика Андрея Ивановича Кронеберга.

Биография

Родился в 1788 году в Москве, немец по происхождению, евангелического вероисповедания, сын пастора евангелической церкви Св. Михаила в Москве Якоба Кронеберга. Образование получил в Галльском (1800—1804) и Йенском университетах (1805—1807). В студенческие годы совершил два пеших путешествия в Нюрнберг и Брауншвейг. Доктор философии с 1807 года. По возвращении в Россию служил в Экспедиции государственных налогов, был директором Московского коммерческого училища (1814—1818), с 1819 года — адъюнкт, затем (1821) профессор кафедры латинской словесности и древностей в Харьковском университете. Занимал должности декана словесного факультета, секретаря совета. С 1820 года по 1824 год состоял секретарем Совета университета, в 1821, 1823—1826, 1831—1833 годах был деканом словесного отделения философского факультета.

В 1826, 1829, 1833—1836 годах занимал должность ректора Харьковском университете. Стремясь превратить университет в научный и культурный центр по европейскому образцу, основал университетскую библиотеку, систематизировал коллекции древностей, приобрёл факсимильные гравюры Альбрехта Дюрера.

В 1834 году им был представлен проект учреждения при Харьковском университете педагогического института. Председатель Филотехнического общества. Принимал активное участие в строительстве немецкой кирхи в Харькове.

Кавалер орденов Святого Владимира 4-й степени (20 февраля 1818) и Святой Анны 2-й степени.

Умер 19 октября 1838 года в Харькове, похоронен на лютеранском кладбище.

Семья

Брат — Андрей Яковлевич (Иоганн Андреас) (4 февраля 1787, Москва — 24 марта 1827), доктор медицины (1810), профессор (1817), коллежский советник (1825).

Жена — Анна Якобина Мальвина, урожденная Кнаанштадт (Кнатштедт). Дети:

• Андрей (1815/1816—10.04.1855), литератор и переводчик;
• Павел (1818, Москва— ?);
• Алексей (1824, Харьков — 1880, Екатеринбург), помощник управляющего Нижнетагильским горнозаводским округом; женат на старшей дочери П. Д. Соломирского Ольге (1837—1888).
• София
• Надежда — в замужестве Рындовская.

Я. И. Кронеберг и его дети были центром кружка харьковской интеллигенции, состоящего из преподавателей университета и людей искусства, проезжающих через Харьков. Среди них были литератор Александр Кульчицкий, Александр Станкевич, театральный критик А. Данилов, молодой профессор Г. Рындовский, приезжали к Кронебергам М. С. Щепкин и В. Г. Белинский

Сочинения

Был одним из основоположников изучения Шекспира в России. Составил ценный латино-русский словарь (М., 1860; 6-е изд.), издавал научный журнал «Минерва».

Издал ряд сочинений:

• «Об обрядах и обычаях древних римлян» (1818).
• «Antiquitates Romanae» (1823).
• «Латинская грамматика» (1820, 1825).
• «Taciti Annalium» (1823).
• «Compendium Antiquitatum Romanorum» (1823).
• «О завоеваниях римлян» (1824).
• «О изобилии произведений пластического искусства у греков и о причинах оного» (1825).
• «Взгляд на Древннюю Грецию» (1826).
• «Илиада» (разбор всех песен, 1826).
• «Гораций» (1835).

Наибольшую известность И. Я. Кронебергу принёс его латинско-русский словарь, выдержавший в XIX веке 8 изданий.

Литература

• Харьковские губернские ведомости, 1870 г., № 36,
• Харьковский календарь на 1886 г. — Харьков, 1885. — С. 136—144.
• Багалей Д. И.. Краткий очерк истории Харьковского университета за первые 100 лет его существования. — Харьков, 1906
• Багалей Д. И. Опыт истории Харьковского университета, т. II, с. 488 (биографическая справка), с 603—605(отзывы о Кронеберге как преподавателе), с 681—687 (ученая и издательская деятельность Кронеберга).
• Неслуховский Ф. «Из моих воспомнинаний» // Исторический вестник. — 1890. — № 4. — С. 133—139
• Кронеберг, Иван Яковлевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Кронеберг, Иван Яковлевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Л. А. Ходанен. Кронеберг. — Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Т. 3: К — М. Москва: Большая российская энциклопедия, 1994. — С. 159—160.
• Абашник В. А. Харьковская университетская философия (1804—1920): монография. — Харьков : Бурун и К, 2014. — С. 369—371, 553—559.

Ссылки

• [www.rdinfo.ru/soc_rd/jencik_statja.php?mode=view&site_id=34&own_menu_id=2945 Немцы России. Кронеберги.](недоступная ссылка — история). Проверено 25 января 2012.

Отрывок, характеризующий Кронеберг, Иван Яковлевич

Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.