Кронштадтская крепостная железная дорога

Кронштадтская крепостная железная дорога — это железнодорожная сеть, существовавшая на острове Котлин с 1860-х годов до конца 20 века и выполнявшая транспортные функции на территории Кронштадтской крепости.

История

Железнодорожные пути на острове появились ещё в 1840-х годах. Участки строились различными частями Морского и Военного Министерств, без общего плана, поэтому и получили особенность: в порту, на заводе, на складах, между фортами были разные колеи от 600 мм до 1250 мм. Не на всех участках даже к 1917 году существовала паровозная тяга: продолжали использоваться и лошади (конка), и ручные вагонетки.

В советский период предпринимались попытки перешить под стандарты: 750 мм для узкоколейки и 1524 мм для широкой колеи. В период максимального развития железнодорожная сеть на острове достигала 46 верст.

Первоначально железнодорожная колея была узкая, вагонетки передвигались вручную. С 1891 года на территории города действовала портовая узкоколейная железная дорога протяженностью 26 верст. Крепостная дорога имела протяженность 16,5 верст. На ней было четыре станции, ходило четыре паровоза. К 1917 году на обеих дорогах было 11 станций.

Как удалось установить документально, обслуживанием дороги (военного министерства) до первой мировой войны занимались крепостная сапёрная рота (а также нестроевая рота бригады кронштадтской крепостной артиллерии), портовую сеть (морского министерства) к 1914 году обслуживали матросы кронштадтского флотского полуэкипажа и вольнонаемные машинисты(числились в штате Кронштадского Морского Завода), а не специальная часть железнодорожных войск:

В районе Кронштадтской крепости находится крепостная, протяжением на острове Котлине и на обоих берегах в 46 верст, железная дорога; но для эксплуатации этой дороги, производимой не только летом, но, в сокращенном виде, и зимой, не имеется специальной ж.-д. части, а все обслуживание и ремонт ведется крепостной саперной ротой обыкновенного состава, принужденной проходить кроме того не только весь установленный курс занятий, но исполнять также и иные поручения мастерового характера.

— Отчет комиссии под председательством генерала от инфантерии А.К.Водара о восстаниях в Кронштадте 26-27 октября 1905 г. и 19-20 июля 1906 г. Из книги Военные восстания в Балтике в 1905-06 гг." Центрархив, Партийное издательство, 1933, стр.98

Обслуживание железной дороги (военного министерства) и подвижного состава было поручено военнослужащим сапёрной роты в дополнение к основным обязанностям. Переутомление, чрезвычайные нагрузки и недовольство условиями службы часто являлось причиной волнений в Кронштадтстком гарнизоне, в том числе и на крепостной железной дороге.

По мобилизации к августу 1914 года был сформирован Отдельный Кронштадтский Железнодорожный Батальон в составе двух рот, из них первая рота предназначалась для обслуживания железнодорожных путей острова Котлин, а вторая — береговых фортов Кронштадтской Крепости — Красная Горка (с батареей Серая Лошадь), и Ино. Позднее по мере формирования передовой позиции береговых батарей на островах Финского залива(Сескар, Мощный и др)- на обязанности батальона было возложено обслуживание и узкоколейных путей этих островов. Батальон просуществовал минимум до 1925 года, когда Кронштадтская Крепость была передана в состав РККФ.

К 1941 году в составе Краснознаменного Балтийского флота РККФ имелось несколько отдельных железнодорожных батальонов, из которых минимум два обслуживали укрепления Кронштадтской крепости(включая и форт Красная Горка).

Говоря о дальнейшей истории дороги будет важно вспомнить, что в период Великой Отечественной войны был сформирован бронепоезд № 9 Краснознамённого Балтийского флота, который некоторое время базировался на месте нынешнего жилого микрорайона «16 квартал» (станция «Город»). По воспоминаниям И. Саксина, бывшего радиста бронепоезда:

В тяжелые дни сентября 1941 года командованием Флота было принято решение о постройке бронепоезда в Кронштадте, который выполнял бы роль с одной стороны — подвижной зенитной батареи, с другой — усилил бы артиллерийские средства при возможной высадке десанта противника с моря или с воздуха. У городской железной дороги были реквизированы семь железнодорожных платформ, четыре товарных вагона и паровоз (с машинистом Петренко). На трех платформах были установлены три полубашенных 76-миллиметровых орудия, перед этим снятых с затонувшего на Восточном рейде эсминца «Стерегущий». Для управления зенитным огнём установили специальный прибор. Рабочие Морского завода в рекордно короткий срок склепали бронеплощадку, на которой разместились главный командный пункт, радиостанция, 3-метровый дальномер (также снятый со «Стерегущего»), счетверенный зенитный пулемет, пулемет ДШК и два скорострельных авиационных пулемета. Чтобы не стать жертвой внезапного налета фашистской авиации, установку вооружения производили на путях станции «Город», а на монтаж и окончательное крепление его бронепоезд уходил в северо-западную часть острова. Товарные вагоны готовились под жилье личному составу, утеплялись снаружи, а внутри отделывались фанерой. Для освещения использовались корабельные светильники. В отдельных вагонах разместились камбуз и столовая, санитарная часть и душевая. Мы называли наш бронепоезд любовно - «Кронштадтец».

— "Кронштадт. Война. Блокада" С-Пб, 2005 г. - стр.40 -41

В конце 1980-х — начале 1990-х батареи Кронштадтской крепости были разоружены, склады ликвидированы, что предопределило последующую ликвидацию железной дороги.

Современное состояние

В настоящий момент на острове практически не сохранилось следов существования железнодорожной сети. В конце 1980-х гг. она была окончательно разобрана. Однако, по данным местных гидов, на некоторых фортах и глухих частях острова сохранились остатки рельсов и насыпей. В частности, по состоянию на 2008 г. на форте «Пётр I» сохранились некоторые пути и даже одна платформа. По непроверенным данным, на 2010 г. пути на территории форта «Пётр I» находятся в удовлетворительном состоянии. На форте имеется локальный участок широкой колеи 1520 мм с установленным на ней краном КДЭ-163, который ныне не функционирует.

Также сохранилась насыпь перегона от форта «Шанц» до форта «Риф». В настоящее время она сильно заросла и местами заболочена. Следы шпал и рельсов сохранились на западной оконечности острова, рядом с закрытой территорией форта «Риф».

В черте города (во дворе одного из домов по ул. Зосимова) сохранилось здание, принадлежавшее железной дороге. По всей видимости, это было здание мастерских или кузница. Рядом располагается также и бывшие пассажирское здание станции «Город». Сейчас оно находится на территории Кронштадтского морского кадетского корпуса.

• Гаражи рядом с Кронверским каналом. На этом месте находилось путевое развитие станции "Город".JPG

  Гаражи рядом с Кронверкским каналом. На этом месте находилось путевое развитие станции «Город».

• Сохранившееся здание мастерских (Депо?) в районе бывшей станции "Город"..JPG

  Сохранившееся здание мастерских (Депо?) в районе бывшей станции «Город».

• Сохранившееся здание мастерских в районе бывшей станции "Город".JPG

  Сохранившееся здание мастерских в районе бывшей станции «Город».

• Фрагмент здания мастерских (Депо?) около бывшей станции "Город".JPG

  Фрагмент здания мастерских (Депо?) около бывшей станции «Город».

На пересечении Кронштадтского шоссе и Цитадельской дороги, в районе 16-го квартала, сохранилось здание депо, принадлежавшее узкоколейной железной дороге Кронштадтского арсенала. Там же, под слоем асфальта, уложенным осенью 2010 года, «покоятся» рельсы узкой колеи, ведущие к воротам.

Сохранение памяти о железной дороге

Кронштадтская крепость является уникальным памятником фортификации, включенным в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. В России Кронштадт ассоциируется с морской славой страны, а значение инженерных сооружений крепости обычно ускользает от внимания специалистов, горожан и туристов, посещающих Кронштадт. В настоящее время о существовавшей на острове железной дороге помнят только старожилы. В 2005 г. в газете «Кронштадтский вестник» поднимался вопрос о сохранении памяти о железной дороге и выдвигалась идея создания небольшого монумента. Однако, на сегодняшний день эта идея не реализована. Также много раз поднимался вопрос о восстановлении участков железной дороги в Кронштадте в рамках реконструкции Морского собора, Летнего сада и других достопримечательностей.

Ссылки

• Форум о Кронштадтской крепостной железной дороге. [fortoved.ru/forum/index.php?t=msg&th=939&prevloaded=1&rid=0&S=fe5d170c89e57cfa9cf1fdbc2e6d6d7e&start=0]
• Современные и исторические фотографии железной дороги на острове Котлин. [narrow.parovoz.com/emb/?ID=906 Кронштадт]. [archive.is/ybn7 Архивировано из первоисточника 19 июля 2012].
• «Железная дорога в Кронштадте» проект ученика 3 класса. [drive.google.com/file/d/0B3fANcAsEAxtY1pUWjl1MzhuWk0/edit?usp=sharing]

Отрывок, характеризующий Кронштадтская крепостная железная дорога

Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].