Крейсера проекта 69
Крейсера проекта 69[1] (тип «Кронштадт») — тип линейных крейсеров советского ВМФ, по официальной советской классификации обозначался тяжёлым крейсером .
Содержание
Разработка проекта
Разработка проекта началась в середине 1930-х гг. Согласно требованиям командования Морских Сил РККА корабль предназначался для борьбы с крейсерами противника, поддержки лёгких сил и действий на коммуникациях. Эскизный проект был закончен в июне 1938 г. Предусматривалось водоизмещение 24450 тонн, скорость 33,3 узла, бронирование: 140 мм — пояс, 210 — башни главного калибра, 80 мм — палуба. Вооружение включало в себя 9 — 305 мм орудий, 8 — 152 мм, 8 — 100 мм, 24 — 37 мм, а также 2 трёхтрубных торпедных аппарата (533 мм).
Окончательный вариант
После получени данных об основных тактико-технических элементах германских линейных крейсеров типа «Шарнхорст» было принято решение переработать проект. В окончательном варианте были приняты следующие характеристики:
Водоизмещение — 35250/41540 тонн
Мощность силовой установки — 201000 л.с.
Скорость — 33 узла
Дальность плавания — 8300 миль
Бронирование: пояс — 230 мм, башни главного калибра — 330 мм, палуба — 90 + 30 мм
Вооружение: 9- 305-мм, 8- 152-мм, 8 — 100-мм, 28 — 37-мм орудий 46-К.
Главный калибр
Немецкая фирма «Крупп» предложил советскому правительству приобрести шесть двухорудийных 380-мм башен для двух тяжёлых крейсеров проекта 69 «Кронштадт». В ноябре 1940 года договор был подписан. Платежи были осуществлены, однако орудий советская сторона так и не получила.
В качестве главного калибра планировались 305-мм пушки Б-50, разрабатывавшиеся заводом «Большевик». Длина ствола должна была составить 55 калибров, масса снаряда 470 кг, начальная скорость снаряда — 900 м/с, максимальная дальность стрельбы — 47,58 км. Орудия предполагалось разместить в трёхорудийных башнях МК-15.
Строительство
Проект был утверждён 13 июня 1939 г. Первые два крейсера были заложены в декабре 1939 г. — «Кронштадт» в Ленинграде, «Севастополь» в Николаеве. Предполагалось сдать корабли флоту в 1943 г., а всего планировалось построить 15 крейсеров данного типа. Однако строительство шло с большими затруднениями ввиду неготовности многих планируемых к установке на крейсера систем, прежде всего артиллерии главного калибра.
Строительство «Кронштадта» прекратили 10 августа 1941 г. при готовности 7 %. «Севастополь» был захвачен немецкими войсками 16 августа 1941 г. при готовности 12 %. В послевоенный период достройку крейсеров признали нецелесообразной.
Проект 69И
Строительство крейсеров проекта 69, начатое без достаточного технического задела вскоре столкнулось с большими проблемами. Двухорудийные башни для артиллерии калибра 152-мм и 100-мм не существовали даже в виде опытных образцов, 37-мм счетверённые автоматы поступили на испытания лишь в июне 1941 г. Особое беспокойство вызывало отставание в разработке артиллерии главного калибра.
После заключения советско-германского пакта о ненападении 1939 г. появилась возможность закупить артиллерию в Германии. В частности, немецкая фирма «Крупп» предложила СССР шесть двухорудийных башен оснащённых 380-мм орудиями SKC/34, ставшими ненужными после прекращения строительства линейных крейсеров типа «O». Предлагавшиеся орудия стреляли 800-кг снарядом на дальность 35,6 км, с начальной скоростью 820 м/с. Также предлагались и соответствующие приборы управления огнём.
По личному указанию И. В. Сталина проект был переработан под германскую артиллерию и получил название 69И (иностранный). В результате проект пришлось значительно переделать, стандартное водоизмещение возросло до 36240 т., скорость снизилась до 31 узла. Сокращение числа орудий главного калибра с 9 до 6 имевших также меньшую скорострельность, компенсировалось существенно большим поражающим действием 380-мм снаряда и увеличением зоны выгодных боевых дистанций.
Единственное орудие SKC/34 было поставлено в СССР осенью 1940 г. для испытаний. Поставки серийных орудий и башен планировались с октября 1941 г.
Одновременно советская сторона запрашивала Германию о возможности поставок 150-мм и 105-мм орудий в башенном и щитовом вариантах, но до закупок не дошло в связи с началом Великой Отечественной Войны.
Оценка проекта
К несомненному достоинству проекта следует отнести артиллерию главного калибра. Предлагаемая для крейсеров пушка Б-50 отличалась высокими баллистическими характеристиками. К сожалению, к 22 июня 1941 г. это орудие существовало только на бумаге, а башня МК-15 была представлена лишь деревянным макетом, что привело к появлению проекта 69И. Добавим также, что система управления огнём фактически не позволяла реализовать большую дальнобойность Б-50 при стрельбе по морским целям.
К числу недостатков проекта следует отнести:
- Наличие двух калибров вспомогательной артиллерии — противоминного и зенитного вместо одного универсального;
- Общую слабость средств ПВО;
- Недостаточную скорость хода, не позволявшую гарантированно догнать тяжёлые крейсера, борьба с которыми считалась одной из главных задач крейсеров проекта 69.
См. также
Напишите отзыв о статье "Крейсера проекта 69"
Примечания
- ↑ Васильев А. М., Морин А. Б. Суперлинкоры Сталина. «Советский Союз», «Кронштадт», «Сталинград». — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2008. — С. 39 и др.. — 3500 экз. — ISBN 978-5-699-28259-3.
Литература
- Васильев А. М., Морин А. Б. Суперлинкоры Сталина. «Советский Союз», «Кронштадт», «Сталинград». — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2008. — 112 с. — 3500 экз. — ISBN 978-5-699-28259-3.
- Линкоры Второй Мировой. М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2005.
- Широкорад А. Б. Флот, который уничтожил Хрущёв. М.: АСТ, 2004.
Ссылки
- www.wunderwaffe.narod.ru/Magazine/MK/1995_06/index.htm
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||
Отрывок, характеризующий Крейсера проекта 69
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
