Кронштедт, Карл-Олаф Карлович

Карл-Олаф Карлович Кронштедт
Род деятельности:	государственный деятель
Дата рождения:	6 октября 1800(1800-10-06)
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	21 февраля 1883(1883-02-21) (82 года)
Место смерти:	Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское, Российская империя

Барон Карл-Олаф Карлович Кронштедт (1800—1883) — российский государственный деятель шведского происхождения, Вазаский губернатор, член Финляндского сената.

Семья

Родился 6 октября 1800 года. Сын вице-адмирала шведской службы и коменданта Свеаборга Карла Олафа Кронстедта и Беаты-Софии урождённой фон Врангель (дочери шведского адмирала графа Антона фон Врангеля), которые после Русско-шведской войны 1808—1809 годов приняли русское подданство и под фамилией Кронштет (или Кронштедт) были записаны в дворяне Великого княжества Финляндского.

Его старший брат Антон (Гавриил-Антон) Карлович Кронштедт (1798—1883) был генерал-майором и губернатором Санкт-Михельской и Або-Бьёрнеборгской губерний.

Биография

11 февраля 1816 года Кронштедт был зачислен в Пажеский корпус и 29 марта 1819 года пожалован в камер-пажи. Выпущен из корпуса 27 января 1820 года прапорщиком в лейб-гвардии Семёновский полк и в том же году, вследствие «Семёновской истории», переведён поручиком в Петровский пехотный полк.

4 апреля 1822 года назначен дивизионным гевальдигером расположенной в Финляндии 23-й пехотной дивизии. 30 апреля 1824 года произведён в штабс-капитаны и 16 мая 1827 года назначен адъютантом к начальнику 23-й пехотной дивизии генерал-лейтенанту Теслеву, а вскоре (21 августа того же года) — старшим адъютантом этой дивизии, с оставлением в списках Петровского полка.

15 марта 1829 года Кронштедт был произведён в капитаны и 2 августа следующего года за отличие по службе, зачислен с тем же чином в лейб-гвардии Преображенский полк, с оставлением в занимаемой должности.

20 января 1833 года Кронштедт по прошению был уволен от службы полковником, но уже 12 апреля того же года назначен состоять помощником статс-секретаря Великого княжества Финляндского по управлению Финляндской паспортной экспедицией в Санкт-Петербурге. 30 августа 1834 года Кронштедт был назначен вице-ландсгевдингом Вазасской губернии, a 10 марта 1837 года — ландсгевдингом (с 17 марта — губернатором) этой губернии.

2 апреля 1845 года Кронштедт, с отчислением от должности губернатора, был назначен членом Департамента экономии Императорского Финляндского сената; вместе с тем ему была пожалована пенсия в 1000 рублей серебром соответствующая половине его губернаторского содержания.

Расстроенное здоровье побудило Кронштедта в августе 1857 года просить об отпуске до лета 1858 года, для поездки в Южную Европу, вместе с разрешением отпуска, ему было пожаловано пособие в 2000 рублей серебром.

16 ноября 1857 года Кронштедт был назначен сенатором Финляндии, a 17 апреля 1862 года — произведён в тайные советники. 18 декабря 1864 года назначен членом Высочайше учреждённой в Гельсингфорсе комиссии по переустройству некоторых отраслей управления в Финляндии. 31 марта 1868 года Кронштедт назначен директором Счётного и Камерального отделений в Финляндском сенате.

В ознаменование особого Высочайшего благоволения «за многолетнюю отлично-усердную службу» император Александр II возвёл Кронштедта, в день пятидесятилетнего юбилея его службы (27 января 1870 года) в баронское достоинство Великого княжества Финляндского, с нисходящим потомством. Так как у барона Кронштедта не было потомков мужского пола, то 18 марта того же года ему было разрешено усыновить, с передачей ему и его потомству баронского титула, своего зятя, первого камерария Финляндского банка, Иоганна Галиндо д’Урреа.

8 апреля 1870 года, барон Кронштедт по прошению был уволен от службы с пенсией полного жалованья; 17 марта 1872 года ему Высочайше разрешено носить установленный для сенаторов мундир.

Скончался в Гельсингфорсе 21 февраля 1883 года.

Награды

Среди прочих наград барон Кронштедт имел ордена:

• Орден Святой Анны 3-й степени (22 декабря 1831 года)
• Орден Святой Анны 2-й степени (6 Декабря 1839 года)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (7 января 1844 года)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (22 апреля 1850 года)
• Орден Святой Анны 1-й степени (7 декабря 1855 года).
• Орден Святого Владимира 2-й степени (19 апреля 1864 года)
• Орден Белого орла (31 марта 1868 года)

Источники

• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. — Фридрихсгамн, 1894. — С. 219—220

Отрывок, характеризующий Кронштедт, Карл-Олаф Карлович

Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]