Кропотов, Николай Николаевич

Николай Николаевич Кропотов
Род деятельности:	преподаватель
Дата рождения:	8 ноября 1873(1873-11-08)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	25 сентября 1919(1919-09-25) (45 лет)
Место смерти:	Москва
Отец:	Николай Кропотов

Николай Николаевич Кропотов (8.11.1873 — 25.09.1919) — преподаватель партийных школ, член-соревнователь Социалистической академии общественных наук. Похоронен на Красной площади в г. Москве.

Биография

Родился 8 ноября 1873 года в Москве, в семье полкового врача, обедневшего дворянина. В 1895 году окончил гимназию в г. Седлеце (Польша). Поступил в Московский университет на историко-филологический факультет. Стал активно участвовать в революционном движении студентов.

В 1899 году впервые был арестован. В 1902 году за участие в сходке в актовом зале университета посажен в Бутырскую тюрьму, затем переведен в Воронежскую и исключен из университета.

В 1903—1904 гг. служил статистиком на фабрике Морозова в Орехово-Зуево. За руководство стачкой, сочинение и печатание революционных листовок был опять арестован и выслан.

В 1905 году вступил в партию большевиков, участвовал в Декабрьском вооруженном восстании в Москве. В 1909 году Кропотов окончил юридический факультет Московского университета и стал преподавать русский язык, латынь и историю в гимназиях Гродно и Белостока. С 1913 года преподаёт в Высшем Мариинском училище и на курсах для взрослых в Москве.

После Февральской революции вел борьбу против соглашательской линии меньшевиков и эсеров, выступал на митингах.

После Октябрьской революции Кропотов — преподаватель в партийных школах, член-соревнователь Социалистической академии общественных наук, комиссар таможни, член дежурной коллегии при исполкоме Моссовета. Одновременно окончил Коммунистическую инструкторскую (командную) школу, член коллегии 1-х Московских военных курсов. Писал стихи. В одном из стихотворений он изложил своё жизненное кредо:

Смелый вызов бросаю грядущей судьбе,

И погибнуть готов в непосильной борьбе,

И не страшны мне темные силы…

Пусть ревет ураган, стоном стонет вокруг.

Не проникнет мне в сердце постыдный испуг.

Погиб при взрыве 25 сентября 1919 года в Леонтьевском переулке в здании Московского комитета РКП(б).

Похоронен у Кремлёвской стены.

Литература

• А. Абрамов «У Кремлёвской стены». М. Политиздат, 1988,стр.116, ISBN 5-250-00071-1
• Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982

Ссылка

• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/8791/%D0%9A%D0%A0%D0%90%D0%A1%D0%9D%D0%90%D0%AF Советская историческая энциклопедия]

Отрывок, характеризующий Кропотов, Николай Николаевич

Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.