Кроче, Джованни

Джованни Кроче

Джованни Кроче (итал. Giovanni Croce), или Далла Кроче (итал. Dalla Croce), Дзуанне Киозотто (итал. Zuanne Chiozotto); 1557, Кьоджа — 15 мая 1609, Венеция) — итальянский композитор позднего Возрождения и раннего барокко, представитель Венецианской школы. Был, в частности, известен как мадригалист, имел большое влияние на развитие канцонетты.

Биография

Джованни Кроче родился в Кьодже, рыболовном городе на берегу Адриатического моря в 25 километрах южнее Венеции, от которого происходит его имя Киозотто (Chiozotto). Был учеником своего земляка Джозеффо Царлино, который в 1565 году ввёл Кроче в качестве певчего в капеллу собора Сан-Марко. Возможно, Царлино нашёл его в хоре кафедрального собора Кьоджи и забрал в Сан-Марко.

Рукоположенный в сан священника ранее 1585 года, Кроче всегда принадлежал к церкви Санта Мария Формоза, но параллельно был кантором Сан-Марко.

С 1593 года ему была доверена музыкальная подготовка детей в семинарии с дополнительной платой в 10 дукатов. В 1595 году, после смерти Царлино, был назначен вице-капельмейстером Сан-Марко.

Принадлежал к прогрессивному течению венецианской композиторской школы, которую возглавлял Бальдассаре Донато (во главе консервативной стоял Царлино).

Когда умер Донато, тогдашний капельмейстер собора, прокуратор Федерико Контарини выразил желание искать нового маэстро за пределами Венеции, но дож Марино Гримани настоял на объявлении обычного конкурса. Кроче выиграл и 13 июля 1603 года занял эту такую важную для истории музыки должность. Известно, что через два года после этого Кроче написал реквием на смерть этого дожа, но других сведений о произведении не сохранилось.

В 1607 году ему было назначен помощник, Бартоломео Морезини, поскольку он был болен и страдал подагрой. Два года спустя, 15 мая 1609 года, скончался. Место смерти — Венеция.

Во время его руководства музыкальный уровень славной капеллы снизился, а при его преемнике Джулио Чезаре Мартиненго она пережила времена наибольшего своего упадка. Восстановить её высокое качество смог лишь Клаудио Монтеверди, который заменил Мартиненго в должности капельмейстера в 1613 году.

Музыка и влияние

Духовная музыка

Кроче написал меньше полихоральной музыки, чем Андреа и Джованни Габриели, и, хотя и оставил большое количество произведений для четырёх хоров, написанных для Фердинанда Австрийского (будущего императора Фердинанда II) и несколько тройных хоров на псалмы (один сохранился), его творчество сегодня не является известным. Однако в своё время он был знаменитым и имел большое влияние на музыку как в Италии, так и за рубежом.

Как автор сакральной музыки, он был частью консервативным, писал cori spezzati (разделённые хоры) в манере Адриана Вилларта и пародийные мессы, более похожие на музыку композиторов римской школы. Однако впоследствии он создал несколько композиций в инновационной форме кончертато, которая была попыткой объединить нововведения Виаданы с величественным венецианским полихоральным стилем. Это посмертный сборник Sacre Cantilene Concertate 1610, для 3, 5 или 6 голосов соло, continuo и 4 голосов инструментального сопровождения (Ripieno), который может быть увеличен по собственному усмотрению — очевидно, в разных частях храма. Сакральная музыка Кроче большей частью написана для двойного хора: три мессы, две книги мотетов и музыка для Третьего часа, Утрени и Вечерни. Большинство его произведений технически простые, из-за чего многие из них остались популярными среди любителей. Сборник мотетов на 4 голоса 1597 года явно предназначена для малочисленных церковных хоров.

Он был среди первых, кто публиковал партитуры с continuo, множество его сборников для двойных хоров казалось или Basso per sonare nell’organo (басом, чтобы играть на органе) или 'Partidura' (или Spartidura) (партитурой), в которых указывалось басо-континуо для обоих хоров.

Стилистически Кроче был скорее под влиянием Андреа Габриели, чем его племянника Джованни, хотя они и были ближе друг другу по возрасту (Габриэле примерно на 2 года старше). Кроче предпочитал эмоциональную невозмутимость, ясность Палестрины и в целом более лёгкий характер музыки Андреа.

Светская музыка

Особенно важную роль сыграл Кроче в развитии канцонетты и мадригальной комедии. Он создал большое количество легкоиграемых, популярных и часто весёлых канцонетт. Некоторые из его сборников сатиричны (например, музыка к смешным сценам на венецианском карнавале «Остроумные и смешные маски для карнавала» (Mascarate piacevoli et ridicolose per il carnevale), 1590), некоторые написаны на диалекте.

Кроче был одним из первых композиторов, который стал пользоваться термином каприччо — в заголовке к одной из канцонетт из сборника Triaca musicale (Музыкальная панацея) 1595 года. Оба сборника (с Mascarate piacevoli) предназначены для пения в костюмах и масках на венецианском карнавале.

Его канцонеты и мадригалы имели очень большое влияние в Нидерландах и Англии, где они были переизданы во второй книге Musica transalpina (1597), одном из сборников, которые инициировали там манию компоновки мадригалов. Музыка Кроче была популярна в Англии, а Томас Морли особо выделял его как главного композитора (master composer). Более того, Кроче, видимо, имел наибольшее влияние на Морли. Джон Доуленд также был под значительным влиянием Кроче, даже посетил его в Италии.

Литература

• F. Caffi, Storia della musica sacra nella già cappella ducale di San Marco in Venezia dal 1318 al 1719, i, Venezia 1854, pp. 200–206
• H. Leichtentritt, Gesch. der Motette, Leipzig 1908, p. 218
• AW Ambros, Gesch. der Musik, IV, Leipzig 1909, pp. 118, 264, 267
• P. Wagner, Gesch. der Messe, Leipzig 1913, p. 410
• A. Einstein , The Italian Madrigal, II, Princeton, NJ, 1949, pp. 798–802 * A. Obertello, Madrigali ital. in Inghilterra, Milano 1949, pp. 13 s., 118, 135, 141, 291, 305, 309, 335
• Статьи «Giovanni Croce, Canzonetta» in The New Grove Dictionary of Music and Musicians, ed. Stanley Sadie. 20 vol. London, Macmillan Publishers Ltd., 1980. ISBN 1-56159-174-2
• Gustave Reese, Music in the Renaissance. New York, WW Norton & Co., 1954. ISBN 0-393-09530-4
• The New Harvard Dictionary of Music, ed. Don Randel. Cambridge, Massachusetts, Harvard University Press, 1986. ISBN 0-674-61525-5
• Denis Arnold, Giovanni Gabrieli and the Music of the Venetian High Renaissance. London, Oxford University Press, 1979. ISBN 0-19-315232-0

Персоналии   Музыка   Классическая музыка   Опера   Италия   Венеция

Отрывок, характеризующий Кроче, Джованни

– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.