Кругман, Пол

Пол Кругман
Paul Krugman
Место рождения:	Олбани, Нью-Йорк, США
Научная сфера:	Макроэкономика, экономика
Место работы:	Принстонский университет, The New York Times
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Йельский университет
Награды и премии:	Нобелевская премия по экономике (2008)

Пол Робин Кругман (англ. Paul Robin Krugman; 28 февраля 1953, Олбани, Нью-Йорк) — американский экономист и публицист, лауреат Нобелевской премии по экономике (2008).

Биография

Родился в еврейской семье Дейвида и Аниты Кругман, - потомков евреев из Брест-Литовска. Рос в деревушке Меррик, округ Нассо, штат Нью-Йорк. Окончил среднюю школу им. Джона Ф. Кеннеди в Белморе.

Заинтересовался экономикой и историей ещё в детстве под влиянием научно-популярных книг Айзека Азимова. Учился в Йельском университете; доктор философии (1977) Массачусетского технологического института. Преподавал и там и там, а также в Калифорнийском университете (кампус в Беркли), Лондонской школе экономики, Стэнфорде, с 2000 года был профессором Принстонского университета, в настоящее время заслуженный профессор экономики Городского университета Нью-Йорка.

Дважды был женат. Его первой женой была художница и дизайнер Робин Л. Бергман. Женился второй раз в 1983 году на Робин Уэлс - она опубликовала несколько учебников по экономике в соавторстве с мужем. По собственным словам Пола Кругмана, ему приходится дальним родственником Дэвид Фрум.

Автор многих книг и статей по международной экономике, налогообложению, распределению доходов, макроэкономике и экономической географии.

Пол Кругман определяет свои экономические взгляды как кейнсианские, а политические — как либеральные (указывая, что в европейском контексте они бы считались «более-менее социал-демократическими»). Он сформулировал гносеологические принципы своего творчества.

Награды и признание

Награждён медалью Дж. Б. Кларка (1991). С 2000 г. Является известным колумнистом: ведет аналитическую колонку в газете «Нью-Йорк таймс». Лауреат премий Адама Смита (1995), Ректенвальда (2000) и принца Астурийского (2004). Почётный член мюнхенского Центра экономических исследований (1997). Член «Группы тридцати».

В 2008 году получил Нобелевскую премию в области экономики за его анализ моделей торговли и проблем экономической географии, «…премию этому жесткому критику Буша вручили именно сейчас, накануне президентских выборов в США».

Почётный доктор Оксфорда (2016).

Основные произведения

Научные работы

• «Рыночная структура и внешняя торговля» (Market structure and foreign trade: increasing returns, imperfect competition and the international economy, 1985, в соавторстве с Э. Хелпманом);
• «Стратегическая торговая политика и новая международная экономическая теория» (Strategic Trade Policy and the New International Economics, 1986);
• «Торговая политика и структура рынка» (Trade Policy and Market Structure, 1989);
• «Пространственная экономика: города, регионы и международная торговля» (The Spatial Economy: Cities, Regions and International Trade, 1999, в соавторстве с М. Фуджита и Э. Венаблсом).

Учебные пособия

• Krugman P. R., Obstfeld M. International Economics: Theory and Policy. — 1988; 8-е изд.: Prentice Hall, 2008. — 712 p. — ISBN 978-0-321-49304-0.

русск.пер.: Кругман П. Р., Обстфельд М. Международная экономика: теория и политика / пер. с англ. 5-го межд.изд. — СПб.: Питер, 2004. — 832 с. — ISBN 5-318-00514-4.

• Krugman P. R., Wells R. Economics. — Worth Publishers, 2005. — 1200 p. — ISBN 978-1-57259-150-9.

Научно-публицистические работы

• The Great Unraveling: Losing Our Way in the New Century. — W.W. Norton & Co., 2003. — 320 p. — ISBN 978-0-393-05850-5.

русск.пер.: Великая ложь. — М.: АСТ; СПб.: Мидгард, 2004. — 480 с. — ISBN 5-17-025969-7.

• The Conscience of a Liberal. — W.W. Norton & Co., 2007. — 352 p. — ISBN 978-0-393-06069-0;

русск.пер.: Кредо либерала. — М.: Европа, 2009. — 368 с. — ISBN 978-5-9739-0183-7.

• The Return of Depression Economics and the Crisis of 2008. — W. W. Norton, 2008. — 224 p. — ISBN 978-0-393-07101-6;

русск.пер.: Возвращение Великой депрессии? — М.: Эксмо, 2009. — 336 с. — ISBN 978-5-699-34222-8.

Статьи Пола Кругмана на русском

• [polismi.ru/politika/obratnaya-storona-zemli/766-eti-lentyai-bezrabotnye.html Эти лентяи-безработные] (21.09.2014)
• [inosmi.ru/world/20140530/220679185.html Почему наступил новый «Позолоченный век»] (30.05.2014)
• [polismi.ru/politika/obratnaya-storona-zemli/258-neznanie-sila.html Незнание — сила] (8.03.2012)
• [archive.is/20130416214256/www.inosmi.ru/europe/20120228/187095171.html Чем больна Европа?] (26.02.2012)
• [polismi.ru/ekonomika/romansy-o-finansakh/284-nikto-ne-ponimaet-problemy-dolga.html Никто не понимает проблемы долга] (1.01.2012)
• [polismi.ru/ekonomika/romansy-o-finansakh/286-kejns-byl-prav.html Кейнс был прав] (29.12.2011)
• [polismi.ru/politika/evrosoyuz-titanik/283-depressiya-i-demokratiya.html Депрессия и демократия] (11.12.2011)
• [web.archive.org/web/20100816144611/inosmi.ru/usa/20100810/161997652.html Америка погружается во тьму] (09.08.2010)
• [web.archive.org/web/20100322202640/inosmi.ru/fareast/20100316/158624909.html Пора приняться за Китай] (14.03.2010)
• [archive.is/20130417055321/www.inosmi.ru/usa/20100209/158066925.html Америка ещё не погибла] (07.02.2010)
• [commons.com.ua/ru/razgnevannye-tolstosumy/ Разгневанные толстосумы]

Ссылки

• [www.princeton.edu/~pkrugman/ Статьи П. Кругмана на сайте Принстонского университета]
• [www.ng.ru/krugman/ Страница Пола Кругмана в «Независимой газете»]
• [www.pkarchive.org/ Личный неофициальный сайт]
• [ruconomics.com/2007/06/18/trevozhnyiy-optimizm-pola-krugmana/ Тревожный оптимизм Пола Кругмана]
• [news.bbc.co.uk/hi/russian/business/newsid_7670000/7670049.stm Лауреат о кризисе]
• [www.proza.ru/2008/10/14/242 Экономист-борец Пол Кругман]
• [tvtorrent.ru/forum/all_1/topic_483/ 2009.06.08. 19-50. Вести. Пол Кругман. (нобель) Интервью. (sl)]
• С. Ермолаев. [scepsis.ru/library/id_2807.html Нобелевское звание как повод для сомнений (Рецензия на книгу «Возвращение Великой депрессии?»)] // «Прогнозис», 2009. № 2(18). — С. 288—296.

Отрывок, характеризующий Кругман, Пол

– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал: