Круг художников

Круг художников — объединение ленинградских художников, существовавшее в 1926—1932 годах.

Объединение возникло в Ленинграде в марте 1926 года. Общество было создано 18-ю студентами ВХУТЕИНа, и, формально просуществовало до 1932 года включительно.

Программа

Общество базировало свою программу на марксистском пафосе и на максималистской директивности установок. Создание общества, в которое вошли в основном, вчерашние студенты, было обусловлено тем, что пресса середины 1920-х годов настойчиво подчёркивала официальное требование оптимизма, присущего новому «пролетарскому искусству», «новому реализму». Объединение «Круг художников» в своем Уставе объявило о «невозможности участия в существующих в Ленинграде художественных обществах», по причине неприятия их «подчеркнутого индивидуализма, поверхностного этюдизма и литературщины». Члены общества объединилсь для того, чтобы противопоставить им в своём творчестве отражение главных событий в стране. В декларации общества 1928 года было провозглашено, что на первый план ставится «принцип тесно сплоченного коллектива, осуществляющего как общее художественно-идеологическое воспитание своих членов, так и руководство их практической работой».

Художники

Членами объединения были в общей сложности от 40 до 50 живописцев, графиков и скульпторов. Среди них такие известные в последующем мастера, как В. В. Пакулин (председатель), А. Ф. Пахомов, А. Н. Самохвалов, А. И. Порет, А. И. Русаков, Д. Е. Загоскин, В. И. Малагис, В.А.Денисов, Н. Д. Емельянов , Б. Е. Каплянский, Л. Р. Британишский, Я. М. Шур, М. А. Федоричева, А. С. Ведерников, В. В. Купцов, Г. М. Неменова, М. Ф. Вербов, А. П. Почтенный, Н. С. Могилевский, П. А. Осолодков, Г. Н. Траугот, С. А. Чугунов и др.

Будучи объединением сугубо ленинградским, «Круг» сочетал традицию ленинградского искусства с устремленностью не столько к новому искусству, сколько к официально заявленному «стилю эпохи». При всем индивидуальном разнообразии, творчеству художников объединения были присущи черты несомненной общности. Это, в частности, был интерес к типажности образов, к крестьянской теме, к усилению монументализма в станковой картине. Заседания общества чаще всего проводились на квартирах художников В. В. Пакулина и А. Ф. Пахомова (Литейный просп., 15).

Выставки

В рамках деятельности отдела новейших течений, возглавляемого Н. Н. Пуниным, общество «Круг художников» провело три выставки в Русском музее:* (1927, * 1928, * 1929). Первая выставка общества «Круг художников» была открыта в Русском музее с 3 апреля по 8 мая 1927 года, а затем с 15 мая по 7 июля половина её экспонатов демонстрировалась в Доме работников просвещения. Апогеем в истории общества «Круг художников» считается вторая выставка 1928 года в Русском музее. На ней экспонировалось около 150 произведений, главным образом живописных. Выставка работала полтора месяца, вызвав большой интерес и благожелательные отзывы прессы. Выставку посетил нарком просвещения А. Луначарский. Вторая и третья выставки Русском музее сопровождались изданием каталогов.

Художники объединения участвовали в выставках «Современные ленинградские художественные группировки» (1928-29) и в «1-й Общегородской выставке изобразительного искусства» (1930), а также показали ретроспективную выставку своих работ в Киеве (1930). Выставки сопровождались лекциями и диспутами. .

Завершение деятельности

В 1929 часть художников (А. Н. Самохвалов, Л. Р. Британишский, С. А. Чугунов, М. Ф. Вербов, Д. Е. Загоскин и др.) покинула общество. После 1930 года выставочная деятельность общества прекратилась.

После принятия весной 1932 года постановления политбюро ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», которым, в частности, предусматривался роспуск существовавших литературных и художественных объединений и образование единых творческих союзов, большинство членов «Круга художников» вошли в образованный 2 августа 1932 года Ленинградский Союз советских художников.

Некоторые из художников, входивших в общество, впоследствии были объединены понятием «ленинградской школы», в их число входили А. С. Ведерников, Г. С. Верейский, В. А. Гринберг, Н. Д. Емельянов, Б. Н. Ермолаев, А. Е. Карев, Н. Ф. Лапшин, П. И. Львов, В. В. Пакулин, А. Ф. Пахомов, А. П. Почтенный, В. Н. Прошкин, А. И. Русаков, Г. Н. Траугот, Ю. А. Сырнев, Н. А. Тырса, А. А. Успенский. Я. М. Шур, С. А. Чугунов.

Члены общества

• Басманов Павел Иванович (1906—1993)
• Британишский Лев Романович (1897—1971)
• Ведерников Александр Семёнович (1898—1975)
• Денисов, Владимир Алексеевич (1887-1970)
• Емельянов, Николай Дмитриевич (1904 — 20 мая 1938, расстрелян)
• Купцов Василий Васильевич (1899—1935)
• Малагис Владимир Ильич (1902—1974)
• Неменова Герта Михайловна (1905—1996)
• Пакулин Вячеслав Владимирович (1900—1951)
• Пахомов Алексей Фёдорович (1900—1973)
• Порет Алиса Ивановна (1902—1984)
• Почтенный Алексей Петрович (1895 — 23 февраля 1942, погиб в блокадном Ленинграде)
• Русаков Александр Исаакович (1898—1952)
• Самохвалов Александр Николаевич (1894—1971)
• Суцкевер, Михаил Максимович (1896 — январь 1942,погиб в блокадном Ленинграде)
• Траугот, Георгий Николаевич (1903—1961)
• Федоричева Мария Александровна (1895—1971)

Источники

• Самохвалов А. Н. Общество «Круг художников» // Творчество. 1967. № 2. С. 14-16.
• Шихирева О. Н. К истории общества «Круг художников» // Советское искусствознание — 82. — М., 1983. — Вып. 1. — С. 297—326.
• Герман М. Александр Русаков. М., Советский художник, 1989.
• Объединение «Круг художников». 1926—1932//Сост. О. Шихирева. Каталог. ГРМ. СПб, 2007.
• Я этим городом храним. Ленинград в творчестве художников 1920—1940-х гг. Каталог выставки в Государственном музее истории Санкт-Петербурга. Автор вст. статьи В. Е. Ловягина. СПб, НП-Принт. 2013.
• А.Боровский. В.Малагис и «Круг художников». Сов. живописью вып.9. М.,1987

См. также

• Список живописцев Ленинградского Союза художников
• Изобразительное искусство Ленинграда

Ссылки

• [www.museum.ru/N31801 Объединение «Круг художников» в Корпусе Бенуа]
• [gallery.tver.ru/exhibitions/54.html Выставка «Вокруг Круга художников. Графика А. Н. Самохвалова и А. Ф. Пахомова 1920-х — начала 1930-х гг.» в Тверской областной картинной галерее.]

Отрывок, характеризующий Круг художников

– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.