Кружевница (картина Тропинина)

В. А. Тропинин

Кружевница. 1823

Холст, масло

Третьяковская галерея, Москва

К:Картины 1823 года

«Кружевница» — картина русского художника Василия Андреевича Тропинина, написанная в 1823 году.

Тропинин, происходивший из семьи крепостных крестьян графа Миниха, в 1823 году в возрасте 47 лет получил вольную. В сентябре того же года он представил Совету Петербургской Академии Художеств картины «Кружевница», «Нищий старик» и «Портрет художника Е. О. Скотникова» для соискания звания художника. Картина «Кружевница» принесла ему славу мастера женских образов и стала значительным явлением в живописном искусстве того времени. Кроме этого полотна в 1820—1830-х гг. Тропинин написал ещё несколько работ, посвящённых образам тружениц-горожанок и их кропотливому труду («Пряха», «За прошивками», «Золотошвейка»).

Василий Андреевич Тропинин создал новый тип жанрового портрета, где важнейшую роль играют дух интимности, домашнего быта и радости повседневной жизни. Образ девушки, на мгновение оторвавшейся от своего занятия и взглянувшей на зрителя, наводит на мысль, что ей труд ничуть не в тяжесть, что это всего лишь игра.

«Кружевница» была восторженно принята критиками, современник художника П. Свиньин отмечал: «…и знатоки, и незнатоки приходят в восхищение при взгляде на сию картину, соединяющую поистине все красоты живописного искусства: приятность кисти, правильное, счастливое освещение, колорит ясный, естественный. Сверх того в самом портрете обнаруживается душа красавицы и тот лукавый взгляд любопытства, который брошен ею на кого-то вошедшего в ту минуту. Обнаженные за локоть руки её остановились вместе со взором, работа прекратилась, вырвался вздох из девственной груди, прикрытой кисейным платком, — и все это изображено с такой правдой и простотой».

Авторские повторения:

• московский Музей В. А. Тропинина и московских художников его времени
• Нижегородский государственный художественный музей (1824)

Источники

• Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: СканРус, 2007. — С. 120. — ISBN 978-5-93221-120-5.
• Мировое искусство. Русская живопись. — СПб: ООО «СЗКЭО „Кристалл“», 2007. — С. 11. — 163 с. — ISBN 5-9603-0064-8.
• [www.smr.ru/centre/win/pics/pic0122/p0122.htm В. А. Тропинин. Кружевница].

Отрывок, характеризующий Кружевница (картина Тропинина)

– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].