Крузенштерна, Филипп

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Филипп Крузенштерна

Филипп Крузиус фон Крузенштерн / фон Крузенштерна (нем. Philipp Crusius von Krusenstiern, швед. Filip Crusius von Krusenstjerna; 1597 или 1598, Айслебен, Магдебургское архиепископство — 10 апреля 1676, Ревель, Шведская Эстляндия) — немецкий и шведский дипломат.

Основатель российского дворянского рода Крузенштернов.

Герцог Гольштейн-Готторпский Фридрих III послал Крузиуса, в 1633, через Москву в Персию, чтобы завести переговоры о торговых отношениях с Гольштинией. Описание этой торгово-дипломатической миссии составил секретарь посольства и родственник Крузиуса (они были женаты на родных сёстрах) — Олеарий.

Перейдя на шведскую службу, Крузиус фон Крузенштерн участвовал в посольстве, отправленном в 1655 к царю Алексею, с целью подтвердить Столбовский договор. До 1658 посольство было задержано в Москве; послам пришлось вынести ряд лишений и унижений.

В стокгольмском архиве хранятся протоколы посольства и интересное описание Русского государства, составленное Крузиусом; он же составил подробное донесение о посольстве, которое, как и описание России. Материалы, собранные Крузиусом при его первой поездке в Москву и Персию, легли в основание описания Олеария, сопровождавшего его в качестве секретаря. Крузиусу фон Крузенштирн принадлежит также сочинение о местном праве в Эстляндии (ныне — Эстония) («Des Herzogtums Esthen Ritter- und Landrechte»), изданное в 1821.

Напишите отзыв о статье "Крузенштерна, Филипп"



Ссылки


Отрывок, характеризующий Крузенштерна, Филипп

– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.