Круиз

Круи́з — (англ. cruise), в первоначальном значении — морское путешествие. В настоящее время понятие расширилось, туристические фирмы стали предлагать морские круизы, речные круизы и круизы на поездах.

В настоящее время для круизов используются и паромы регулярного сообщения. Помимо пассажиров, перевозят грузы и автомобили. Например, у Сильи Лайн паромы На Балтике 12-палубные, с казино и ночным клубом на борту; они рассчитаны до 3000 пассажиров.

С другой стороны, в круизное плаванье можно отправиться и на небольшом судне — так, в последние десятилетия все большую популярность набирают путешествия на круизных парусных яхтах или катамаранах, вместимостью от 4 до 12 человек. Круизные яхты полностью экипированы всем необходимым для жизни (спальные места, холодильник, плита, туалет, душ, музыкальный центр и т. п.) Продолжительность такого путешествия составляет от одной недели, экипаж, как правило, состоит из одного-двух человек (причем при наличии достаточной квалификации управлять яхтой могут сами участники круиза). Наиболее популярные направления для парусных круизов — Средиземное море, Карибское море, Балтийское море.

Сейчас популярны круизы на больших лайнерах, которые представляют собой целые города. На среднестатистическом лайнере можно найти библиотеку, кинотеатр, огромные банкетные залы, рестораны на любой вкус, тренажерные залы, стену для скалолазания и даже центральный парк с настоящими деревьями. Обычный современный лайнер состоит примерно из 12 пассажирских палуб. Все лайнеры оборудованы стабилизаторами качки.

В теплое время года (с апреля по октябрь) наиболее популярным направлением является Средиземное море. Осенью, как правило, лайнеры уходят в трансатлантические круизы длительностью от десяти дней и продолжают своё плаванье по островам Карибского бассейна, Бразилии и тд. Также зимой очень популярны круизы по Азии. Весной большая часть лайнеров возвращается в Европу.

История

Начало морского туризма условно можно отнести к середине XIX века, когда линейные пассажирские компании начали искать пути использования пассажирских судов в период межсезонья в линейных перевозках.

Основным источником для трансатлантической линии была Европейская эмиграция: за период с 1846 по 1940 гг. на Американский континент из Европы эмигрировали около 60 млн человек. Обострившаяся конкуренция вынуждала судовладельцев постоянно улучшать условия проживания на судне, отделку кают и всю систему обслуживания пассажиров в рейсе, что быстро превратило суда в высококомфортабельные плавучие гостиницы.

Одни из первых сообщения о специально организованных рейсах морских пассажирских судов с целью отдыха относятся к 1835 г., когда в Англии были объявлены регулярные прогулочные рейсы между северными островами Британии и Исландией. Через несколько лет авторы этой идеи основали судовладельческую компанию Р&O. В 1900 г. было построено судно, которое осуществляло круизы круглый год, меняя лишь регионы. Ведущими странами крупных путешествий стали Англия, США и Германия. Вторая мировая война остановила развитие круизного бизнеса почти на 10 лет, однако уже в начале 50-x годов было заложено большое число пассажирских судов крупного тоннажа. Появление в середине — конце 50-x годов регулярных пассажирских, в том числе и трансатлантических, авиационных линий, дешевые авиационные тарифы привели к резкому падению спроса на линейные пассажирские суда, особенно на трансатлантических маршрутах. В результате многие из них были проданы и переоборудованы в круизные. В этот период возникло несколько круизных регионов, расположенных возле развитых государств: Средиземное море, Балтика, Северная Европа, острова южной части Тихого океана (Австралия и Новая Зеландия), Аляска, Мексика, Гавайи и Карибский бассейн.

Значительны следующие статистические данные — в 1970 г. в круизах приняло участие 500 тыс. человек. К началу XXI века по всему миру круизы выбирали около 10 млн человек.

Круизы в СССР

В СССР наибольшую популярность имели речные круизы по Волге и её притокам – Оке и Каме, а также по Неве, Свири, Ладожскому и Онежскому озёрам, по Чёрному морю (Одесса—Севастополь—Ялта—Новороссийск—Сочи—Сухуми—Батуми). Круизы были наследниками транзитных пассажирских перевозок, но пользовались огромной популярностью среди граждан СССР, поскольку путёвки часто распространялись через профсоюзные организации, и доставались работникам предприятий значительно дешевле реальной стоимости.

Круизы начинались из Москвы, Ленинграда, для туристов из провинции – из ближайших городов: например, для жителей Йошкар-Олы, Кирова, Казани круизы начинались из Казани. Наиболее популярный маршрут в Европейской части России Москва — Астрахань, длился он 22—24 дня, стоимость на 1 туриста в двухместной каюте с частичными удобствами была 120—150 рублей в ценах 1985 года. Причём для жителей Средней Волги маршрут, как правило, разбивался на две части: Казань — Москва — Казань и Казань — Астрахань — Москва.

Круизы в СССР проводились и по рекам за Уральским хребтом: по Оби, Иртышу, Лене, Енисею и Амуру, популярным был маршрут Красноярск — Игарка. Круизные теплоходы курсировали по Охотскому морю, морской переход Петропавловск-Камчатский — Владивосток через Курильские острова занимал 5 суток без промежуточных стоянок.

Круизы в России

С распадом СССР, в начале 1990-х годов круизная сфера переживала упадок: теплоходы постепенно ветшали, качество питания и обслуживания на теплоходах упало, зато цены на туры резко взлетели вверх, став недоступными для части традиционных поклонников речных путешествий. Характерным маркетинговым ходом стало привлечение российских отдыхающих на четырёхпалубные теплоходы в круизы с участием иностранных туристов. В XXI веке в России наблюдается рост интереса к речным круизам. С 2003 года круизный речной туризм на устойчивом подъёме: совокупный объем рынка в 2010 году превысил 7,5 млрд рублей, увеличившись за 7 лет вдвое. Общее число эксплуатируемых круизных судов к 2014 году превышает 100, всего на них пассажиро–мест — около 25 тысяч.

Основными центрами речного круизного туризма в России являются Москва, Санкт–Петербург, Нижний Новгород и Самара. В этих городах находятся большинство туристических операторов и базируется круизный флот. Несмотря на то, что круизный туризм — объективно низкодоходный вид бизнеса в России из-за его ярко выраженной сезонности, непродолжительности навигации в средней полосе России и затратности зимних ремонтов, туристские и экскурсионно–прогулочные перевозки с 2003 года стали рентабельными и представляют собой стабильный сегмент рынка. Каждый год открываются новые стоянки на круизных маршрутах, как правило, в малых городах и населённых пунктах, что вызывает интерес у опытных и новых путешественников. Доля туристских маршрутов составляет 2 % от общего объёма пассажирских перевозок в РФ, однако при этом общий пассажирооборот речного транспорта превышает 40 % от всего пассажирооборота в связи с большей дальностью и продолжительностью перевозок: в среднем он составляет около 1000 км/человек. Перевозки туристов на речных теплоходах дают возможность увеличивать поступление средств в бюджеты всех уровней, стимулируют занятость населения и экономически имеют мультипликативный эффект. Вместе с тем порядок, согласно которому топливо для заправки круизных судов в России приобретается на открытом рынке (в Европе оно освобождается от акцизов), с учётом высокой топливной составляющей в цене туров, негативно влияет на покупательский спрос, отсекая от круизного отдыха часть потенциальных путешественников. В прессе указывалось, что в 2014 году средняя цена 12-дневного тура по Волге для семьи из 3 человек составляет 150–180 тыс. рублей.

Теплоходы, заложенные на европейских верфях в 1950-е годы, прошли в первом десятилетии XXI века капитальную реконструкцию, в результате чего увеличилась площадь кают, они стали лучше оснащены удобствами, комфорт на судах в целом, качество питания, обслуживания, экскурсионных и развлекательных программ также возросло. Наиболее популярные многодневные маршруты проходят по Единой глубоководной системе Европейской части России — по Волге, Оке, Каме, Неве, Свири, Ладожскому и Онежскому озёрам, водохранилищам, Волго-Донскому, Волго-Балтийскому, Беломоро-Балтийскому каналам. Особенностью новой эпохи стал повышенный интерес к кратким круизам, продолжительностью 2—3 дня: Москва–Углич–Москва, Москва–Тверь–Москва, Санкт-Петербург — Валаам — Санкт-Петербург. Как и во времена СССР, популярен многодневный маршрут Москва — Санкт-Петербург: он отличается разнообразием и познавательностью остановок: наукоград Дубна, старинный город Углич, провинциальный городок-музей Мышкин, Вологда, доступная со стоянок в Череповце, Шексне и Ирме, Кирилло-Белозёрский монастырь, музей деревянного зодчества Кижи, монастырский остров на ладожских скалах Валаам, таёжный необитаемый остров Пеллотсари, северные города Сортавала, Медвежьегорск, Соловецкие острова. Другой классический маршрут лежит из Москвы вниз по Волге, Каме и Волго-Дону: через Ярославль, Кострому, Плёс, Городец, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань, Ульяновск, Самару, Саратов, Волгоград — до Астрахани, Ростова-на-Дону, Перми и Уфы. Популярны маршруты из Санкт-Петербурга на многопалубных суднах-паромах по Балтийскому морю с заходом в порты стран Балтии и Скандинавии, преимуществом их является круглогодичная доступность морской акватории. Круизная деятельность набирает обороты на реках восточных регионов России, хотя и более медленными темпами, чем в европейской части. В 2015 году возобновляются круизы из Сочи через пролив Босфор на Средиземноморье.

В навигацию 2014 года на Волге возникли серьёзные проблемы в связи с обмелением особо рискованного для судоходства участка между Городцом и Нижним Новгородом. Гарантированно обеспечить глубину 4 м на этом участке с крутыми перекатами может только низконапорный гидроузел в районе посёлка Большое Козино. В 2014 году Федеральное агентство морского и речного транспорта, — сообщил его руководитель Александр Давыденко, — приступило к проектированию гидротехнического объекта, дающего возможность дополнительного шлюзования, с ориентировочным сроком строительства к 2020 году. После крушения теплохода «Булгария» на Куйбышевском водохранилище в июле 2011 года на круизном флоте России приняты повышенные меры безопасности, которые контролируются надзорными ведомствами. С тех пор на круизном флоте России не было ни одной крупной катастрофы.

На линии Москва — Санкт-Петербург из-за полуморских условий плавания на Ладожском и Онежском озёрах работают в основном наиболее крупные и мореходные 4-хпалубные (дечные) теплоходы проекта 301, 302, 92-016, q-056. Значительная часть этих теплоходов принадлежат или зафрахтована зарубежными компаниями и обслуживают иностранных туристов. Менее комфортабельные 2-х- и 3-хпалубные теплоходы частично подверглись модернизации для повышения комфортабельности и в настоящее время обслуживают в основном российских туристов из Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Перми и других городов европейской части России. Скорость всех теплоходов не превышает 25 км/ч.

В сезоне 2014 года, отмечает директор по судоходству на внутренних водных путях Союза «Национальная палата судоходства» Анна Исаева, из-за неблагоприятной внешнеполитической конъюнктуры иностранные партнёры российских круизных компаний замораживают программы долгосрочного сотрудничества с российскими судоходными компаниями по загрузке теплоходов на следующую туристическую навигацию и по дооборудованию судов.

С 2012 года по Беломоро-Балтийскому каналу курсирует новый круизный трёхпалубный теплоход «Русь Великая» класса «река-море», построенный в 2010—2012 специально под габариты шлюзовых камер канала, способный выходить в Белое море и швартоваться непосредственно на Соловецких островах.

К экзотическим круизам относится плавание по рекам Сура, Ветлуга, Вятка, которые в начале навигации доступны для двухпалубных судов, а реки Чусовая и Казанка — с пересадкой на прогулочные теплоходы. В 2011 году был осуществлён экспериментальный круиз двухпалубного теплохода «Славянов» по реке Волхов с подъёмом до Великого Новгорода, движение под низким мостом Октябрьской железной дороги стало возможным благодаря оперативному демонтажу капитанской рубки.

В 2014 году на внутреннем круизном рынке России работают три крупные компании федерального масштаба — Мостурфлот, ВодоходЪ, Инфофлот и несколько региональных компаний. Прекратили своё существование ряд мелких компаний, предлагавших сверхдешёвые и некачественные туры. Деятельность круизных речных компаний координирует Союз «Национальная палата судоходства», контролирует Федеральное агентство морского и речного транспорта и Ространснадзор.

Ссылки

• [www.locman.net/ Речные круизы по России — независимый сайт]

Отрывок, характеризующий Круиз

На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.