Крумен

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Замок
Кремон
Krumen

Фрагмент развалин замка
Страна Латвия
Первое упоминание XIV век
Дата основания XIII век
Состояние руины

Кремон (Schloß Krumen) — ливонский замок с церковью, основанный по указанию Рижского домского капитула во второй половине XIII века в Рижском наместничестве (затем Лифляндская губерния; совр. Латвия), у реки Восточная Аа[1]. Альтернативное наименование — «Кримулдский замок»[2].

Первое документальное упоминание относится к 1312 году. Здание имело не столько военное, сколько гражданское и дипломатическое предназначение; считается, что в 1601 году оно было захвачено шведскими войсками и разрушено[3], однако некоторые авторы утверждают, что оно использовалось в качестве оборонительного сооружения в ходе польско-шведской войны в Лифляндии 1617—1618 годов[4].

Впоследствии — имение Иоганна Георга Ливена, командира эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенанта[5], который инициировал проведение раскопок и реставрационных работ на территории замка.

Напишите отзыв о статье "Крумен"



Примечания

  1. [www.vostlit.info/Texts/rus6/Staden/geogr.phtml?id=1913 Г. Штаден. Записки о Московии — Географический указатель]
  2. [turbina.ru/guide/Sigulda-Latviya-121170/Zametki/Tchto-mozhno-uspet-za-odin-den-v-Sigulde-60434/ Что можно успеть за один день в Сигулде — Turbina.ru]
  3. [www.travelzone.lv/latvija/pils/krimulda/index.php Кримулдский замок Домского капитула - Travelzone.lv]
  4. [www.reenactor.ru/ARH/PDF/Lapshov_04.pdf С. Лапшов. Польско-шведская война в Лифляндии 1617—1618 годов]
  5. [ru.rodovid.org/wk/Запись:262679 Иван Андреевич (Иоганн Георг) Ливен р. 1775 ум. 14 февраль 1848 — Родовод]. Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6DyPQLQ66 Архивировано из первоисточника 27 января 2013].


Отрывок, характеризующий Крумен

Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.