Крумкаке
Крумкаке (букмол krumkake или krum kaka) — норвежское хрустящее вафельное печенье, сделанное из муки, масла, яиц, сахара и сливок.
Для выпекания используется специальная двухсторонная фигурная сковорода, подобная вафельнице. Раньше сковороды ставили на плиту, но сейчас чаще используются современные: электрические, с антипригарным покрытием, таймером и возможностью выпекать сразу несколько печений. Сразу после выпекания 13-20-сантиметровые крумкаке сворачиваются в небольшие конусы вокруг деревянной или пластиковой конической формы. Крумкаке едят отдельно, или наполненные взбитыми сливками или другими начинками.
Эти печенья популярны не только в Норвегии, но и среди потомков норвежских иммигрантов в Америке. Крумкаке традиционно приготовляют перед Рождеством, наряду с другими норвежскими сладостями, включая Sandbakelse и розетты. Их предлагают гостям как десерт после традиционного рождественского обеда.
В Германии эти печенья обычно наполняют сладкой начинкой. Их также используют как разновидность рожков с мороженым.
См. также
Напишите отзыв о статье "Крумкаке"
Отрывок, характеризующий Крумкаке
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
